— Слушайте, ну вот на кой черт мне все это рассказывать, если мне не верит никто? Вот и Эмиль стебется! — взорвался Малашенко.

— Тише! — повысил голос Басов. — Ты уверен в том, что ты рассказываешь?

— Я говорю то, что видел.

— Видел или привиделось? Это ведь разные вещи.

— Да откуда мне знать? Но факт в том, что эта хрень спасла нас. Вольно или невольно, но спасла. И вообще, если всякую чертовщину отбросить, то думается мне, что это баба была.

— Какая баба?

— Верхом на люпусе. Баба это.

— Почему так считаешь?

— Да по комплекции сужу. Конечно, из-за плаща трудно судить. Но из-под капюшона волосы золотистые свисали. Да и… люпус тот большой, конечно. Но не лошадь ведь. С мужиком на хребте трудно ему пришлось бы.

— Может, все-таки галлюцинация была? — продолжал Басов.

— А твари отчего тогда разбежались?

— Блин. Кажется, теперь и у меня галлюцинация, — подал голос Эмиль.

— Что такое? — Басов повернулся в его сторону.

— Либо в кустах люпус мне мозги полощет, либо я вижу Эрнеста Гевару.

— Кого? — поморщился генерал.

— Че Гевару.

— Где?!

— Вон. Туда смотри. Правее чуть… Басов снова прильнул к своему биноклю.

— Ага. Вижу. Человек идет. Невероятно. Он же оттуда, где все кишит люпусами. Может, зомби? Далековато, как ты его разглядел вообще?

— У меня же два глаза, — усмехнулся Казанов.