Длительные споры между Торном и Боулзом шли, когда вступали в соперничество списки разных категорий. Хотя Торн смутно представлял себе, как будут работать на опустошенной Земле представители науки и техники, но он резонно полагал, что именно им предстоит сыграть решающую роль в восстановлении цивилизации. Из их числа и выбирал он членов будущего правительства.

– Для чего вам все эти военные, которых вы включили? – спрашивал он Боулза. – Какие еще будут войны? Кому понадобится вся ваша стратегия?

– Войны будут всегда, Дэви. Никто не знает, как поведут себя те орды, которые останутся.

Боулз уже укомплектовал состав генерального штаба единой глобальной армии, которая будет пресекать всякую крамолу в самом зачатке и обеспечит надлежащий порядок на многие века. В его списке нашли место представители всех родов оружия, мастера разведки и полицейской службы. Был даже один из руководителей тюремного ведомства. Все они, как и родственники Кокера, приглашались с женами и детьми. Нельзя было допустить, чтобы у этой категории гостей осталось чувство горечи после окончания «Прополки».

С учеными было проще. Каждый из отобранных должен был прибыть на празднество без всяких семейных нагрузок. Торн пытался доказывать, что творческие работники, потерявшие свои семьи, вряд ли будут с усердием трудиться над созданием нового порядка на старой Земле.

– Поставьте себя на их место, генерал, – призывал он Боулза. – Что бы испытали вы, если бы, вернувшись с юбилея, узнали, что никого из ваших близких нет в живых? Был бы у вас стимул для творчества?

Боулзу ни разу в жизни не приходилось ставить себя на чье-либо место и представлять себе чужие чувства. Более нелепого занятия, по его мнению, придумать было нельзя.

– Появится стимул, Дэви, появится, – успокаивал он Торна. – Сколько можно переживать? Твоим высоколобым больше ничего и не останется, как работать.

– Но есть такие люди, о которых я твердо могу сказать, что они либо сойдут с ума, либо покончат с собой, и никакой пользы от них мы не получим.

– А таких и приглашать не нужно. Если твердо уверен, вычеркивай.

– Нельзя их вычеркивать, генерал! Это самые светлые умы нашего времени. Они будут незаменимы.

– Если незаменимы – оставь. Но без семей. Пойми, что у нас нет ни одного лишнего места.

Вообще с родственниками хлопот было много. Оказалось, не так-то просто убедить многих нужных людей привезти с собой все свое потомство. Они считали такое предложение очередным чудачеством спятившего Сэма и вовсе не собирались тащить с собой в космос грудных детей. И со взрослыми детьми было не легче. Одни давно исчезли из поля зрения родителей и кочевали с разными шайками, затерявшимися в миллиардных стадах неприкаянных людей. Другие издевались над самой затеей юбилея и наотрез отказывались в ней участвовать.