Лайт смотрел на нее, улыбаясь. В его памяти хранились многие ее голограммы, и он сейчас отчетливо представлял себе, что происходило под шапкой ее каштановых волос. Пелена возмущения затянула все ступени Инта. Импульсы, которые в эти мгновения разлетаются по радиусам малого круга, образуют пунктирные линии – обрывки мыслей. Рэти ищет достойный выход из нетерпимого положения. Никогда не знавшая никаких ограничений для своих желаний, легко преодолевая любые препятствия силой фамильного авторитета и несметного богатства, она воспринимала это первое столкновение с неодолимым запретом как болезненное насилие. Естественно, что ничего, кроме всепоглощающего гнева, она сейчас испытывать не могла.

Раздался голос Кокера:

– Здравствуй, крошка!

– Я хочу видеть твое лицо, пра-пра! – потребовала Рэти.

Кокер послушно включил свое изображение. Он улыбался, показывая молодые зубы.

– Почему ты такая сердитая, девочка?

– Ты еще спрашиваешь. Я не хочу больше находиться у тебя ни одной минуты.

Кокер озабоченно сморщился.

– Что случилось, детка?

– Мне нужно на Землю. Немедленно! А эти кретины из твоей охраны меня не выпускают.

Кокер поводил пальцем по верхней губе, будто разглаживая несуществующие усы, и виновато сказал:

– Это я запретил выпускать кого бы то ни было.

– Я не «кто бы то ни было»!

– Именно потому, что ты Рэти, я не могу позволить тебе находиться на Земле в ближайшие дни.

– Это значит, что я у тебя в плену?

– Девочка моя! Я у тебя в плену все время, побудь немного и ты в моем.

– Если ты меня сейчас же не выпустишь, я больше никогда не появлюсь в твоей летающей тюрьме.

– Не могу, дорогая. Даже если бы я сам хотел вы лететь, меня не выпустили бы.

– Врешь! Можешь ты мне, по крайней мере, сказать, чем вызван этот запрет?

– Ты все узнаешь дня через три и сама поймешь, как мудро я поступил, не разрешив вернуться на Землю. А пока успокойся, крошка, и развлекайся со своим спутником. Весь Кокервиль к твоим услугам.