– Етить! Бомба!!!

– Тикай!!!

Ударники бросились назад за поворот траншеи. Ручная граната грохнула слишком близко, двоих убило взрывом, ефрейтора Мельника посекло осколками в руку.

Авестьянов перемахнул через задний бруствер и рванул поверху к ходу сообщения. За ним устремились трое ударников. И все разом спрыгнули в гущу спешащих в первую траншею красноармейцев. Одного из солдат поймали сразу на три штыка, остальные ударники заработали в узком проходе кинжалами, саблями и шашками. Авестьянов прорубил голову "своего" красного, выстрелил прямо в раскрытый, что-то орущий рот шедшего за ним. Рванул к стенке прохода, уйдя в сторону от штыка третьего, одновременно воткнув ему саблю в живот. Осмотрелся. Красных больше не было, ударники за спиной собирают ручные гранаты в чугунных осколочных рубашках, выгребают из карманов убитых патроны.

Вновь началась пальба. Со стороны села к занятым траншеям подходили два батальона латышского полка. В траншеях, как и ожидалось, пребывали дежурные роты, основные силы особого полка квартировались в селе и в отдельных хуторах. По латышам открыли огонь захваченные в блиндажах пулемёты и десятки винтовок. В патронах теперь недостатка не было, их в блиндажах оказалось навалом, как и ручных гранат.

Основные силы 2-го Ударного Корниловкого заняли траншеи на рассвете, отбив передовым батальоном две безуспешные атаки красных. Ближе к полудню ожидался подход остальных полков и обозов Корниловской дивизии. Бой шёл за первой траншеей. Село, в котором скопились красные, обстреливали две трёхдюймовые батареи, захваченные ротами передового батальона. Огнеприпасов было вдосталь, а в резерве полковника Пашкевича имелись артиллерийские офицеры и фейерверкеры. Рота Авестьянова в этот момент стояла в резерве.

Блиндаж в шесть накатов был просторный, разделённый бревенчатыми стенами на восемь кубриков. Было накурено и шумно, ударники грелись и спали урывками у походной печки. В дальнюю от входа секцию, которую солдаты окрестили 'штабной', водили на допрос пленных. Судьба их ждала незавидная, к латышам корниловцы ничего кроме ненависти не испытывали. Ненависть была взаимна, в плен 'цветных' латыши брали редко и если брали, то подвергали изуверским пыткам. Впрочем, латыши вообще редко кого-либо брали в плен.

Пленных после допроса выводили за бруствер и расстреливали. Руководил допросом недавно прибывший из полкового КРП(5) поручик Яблоков, по большей части скучавший. Ни одной ценной птицы пока что не попалось. Был здесь и Авестьянов, Яблоков настоял на его присутствии.