– И как же ты залетел, твой кореш заложил? – спросил Хатан.

– Можно и так назвать. Этот кретин купил себе особняк на экваториальном острове и безумно дорогой катамаран. Естественно, если человек без работы, без образования, без связей на верхах и тем более не нишит совершает такие приобретения, то это вызывает подозрения. Аванские легавые его сразу сцапали, потом передали нишитам в БН. А те, как известно, не церемонятся. Они просто промыли ему мозги. Так они вышли на меня. Следователь рассказал об участи бывшего кореша и пригрозил тем же самым мне. А вы знаете, что это за процедура, можно тронуться на всю жизнь. В общем, допрос был быстрым, я подтвердил его сведения, подумав, что лучше сохраню разум, чем превращусь в безмозглого бормочущего идиота. А сделать идиотом они могут стопроцентно, с легкостью, можно сканировать не только область памяти об ограблении, а погонять по всем пластам, начиная с рождения. Подельника приговорили к смерти за двойное убийство, хотя это даже не он убивал. Меня к ссылке в мир смерти.

– Не повезло тебе, парень, – посочувствовал Вик.

Шедан подкурил сигарету и обратился к Джавандесоре:

– А ты когда был на Аване II? После тринадцатого?

– В пятнадцатом, – ответил тот.

– Расскажи, как там Ксавьера.

– Да я ее только в фильмах и видел. Ну и в новостях узнавал. Снималась в новых картинах. Потом укатила из сектора с каким-то нишитом.

Шедан издал утробный звук, похожий на рык. Потом зажмурился, на его скулах заиграли желваки.

– Вот сука!

– Да брось ты, – возмутился Мэк. – А что ей оставалось делать? Молиться на твое стерео до конца жизни?

Шедан повернулся к нему и глубоко затянулся. Дым тонкими струйками вышел из его ноздрей.

– Ты прав, – спокойно ответил он. – Кто я для нее? Призрак из прошлого. Надеюсь, она счастлива с тем беложопым.

На утро не осталось и следа от вчерашней свежести. Воздух был сух и под немилосердными лучами солнца успел моментально нагреться. Ни единого облачка не закрывало от палящего светила, даже двухбальный ветер не приносил облегчения, его теплые порывы подымали в воздух мельчайшие песчинки.

Этот новый день Хатан мог по праву назвать черным днем своей жизни. И все же, хоть удача и отвернулась от него, но она не покинула его полностью, оставила от себя маленькую частичку. И этой частичкой стал Сэг, вернее его отношение ко всему, что произошло.

Слушая утренний доклад Хатана, находящегося в непосредственной близости от него, Сэг понял, что его монитор накануне внушительно перебрал и до сих пор находится в состоянии опьянения. Любой другой инструктор посчитал бы этот факт вопиющим нарушением устава, а в настоящих условиях – нарушением приказа о порядке соблюдения дисциплины среди рекрутов учебного лагеря, утвержденного самим эфором Безопасности Нишитуран Иволой. Но старший сержант Сэг рассмотрел это несколько иначе. Он не стал докладывать о факте употребления алкоголя в своем подразделении, что неминуемо привело бы к тотальной проверке всего манипула, если даже не лагеря вообще, и немедленной отправке уличенных в употреблении обратно в миры смерти. Но не это остановило инструктора. Если бы он подал рапорт по команде, разразилась бы настоящая буря. И не сносить ему головы. И не только ему, но и непосредственным командирам Сэга. Поэтому огласка была неприемлема. Но и оставлять Хатана безнаказанным было не в его правилах.