– Душа? – Переспросил Соник.

– Сердце, если тебе так понятнее. Но то, что мы приписываем сердцу, кроме перекачки крови, закреплено за душой. Моя душа надеется, что ты найдешь выход, а разум… А разум давно уже все решил.

Котэ свернулся калачиком и сделал вид, что спит. А может быть, заснул на самом деле. Руж подошла к Шэдоу и спросила его:

– Почему ты мне не рассказал? Я бы тебя ни за что не выдала.

– Нас проверяют, сканируют память. Я боялся, что ты меня не нарочно выдашь. Замаскировать двоих было бы тяжело. Я не хотел тебя обидеть. Тем более, это в играх четко обозначено, что мы с тобой друзья до гроба.

– Плевала я на эти дурацкие игры. Мы с тобой действительно друзья до гроба. И неужели нужно делать то, что ты делаешь? Неужели тебя самого не пугает твоя идея?

– Пугает, Руж, очень пугает. Тебе я честно признаюсь, что боюсь того, что затеял.

– Тогда скажи, зачем ты это делаешь?

– Альтернатива пугает меня еще больше. Жить марионеткой еще страшнее, особенно если ты осознаешь, что ты марионетка.

– А если не осознаешь?

– Неведение – счастье? Вряд ли.

Внезапно кто-то аккуратно ткнул рукой в плечо Руж. Это был кот в сапогах из «Шрека», и он так аккуратно пояснил:

– Не хотел тут вам дружескую романтику обламывать, но у ежика, который тут самый крутой, кажись, крыша начинает отъезжать.

Пока объяснялись Руж и Шэдоу между Соником и Тэйлзом произошел следующий диалог:

– Тэйлз, скажи мне, кто я?

– Соник, ты что? Ты – герой. Ты – мой лучший друг. Ты – ежик. Ну что я тебе еще скажу?

– Нет, ты не понял. Я хочу знать, что останется, если снять маску, нацепленную на меня всеми этими играми. Я чувствую, что она мне жмет. Тэйлз, кто же я?

Лисенок был растерян. Он бы и рад помочь другу, но чем?

– Соник, что за придумки про какую-то маску? Но даже если мы и придуманы, то почему узнав об этом, ты перестанешь быть собой?

– Потому что, есть несколько вариантов меня. Даже на некоторых обложках, я выгляжу по-разному. Соник – это обобщенный образ, не имеющий четкого канона. Получается так. А кто же я тогда?