К Майе. Увы, пора.

Ибуки сидела за столом и ковырялась в манипуляторе скафандра. Тестерная отвертка щедро выводила данные на голо-панель, и Майя, сдувая с лица челку, смотрела больше на экран, чем туда, где ковырялась.

— Привет, — сказала я, садясь напротив.

— А, привет. Сейчас.

Ибуки несколькими движениями загнала детали на место, и манипулятор с тонким свистом сложился.

— Ну, что скажешь? — поинтересовалась докторша и икнула. — Или ты так — выпить пришла? За упокой, так сказать?

Я обхватила себя руками и фыркнула:

— Нет. Я хочу попросить тебя помочь мне.

Майя потерла висок пальцем и смешно наморщила носик:

— А с чего это ты? Я думала, по части психоанализа у тебя проходит секс с Синдзи.

— Нет, — сказала я. Отчетливое понимание, что зря я пришла, кололось в виске. Простое «нет» без сопровождения ругательств обошлось мне очень и очень дорого.

— Ладно, извини, — сказала Майя, вставая. — Пойдем.

Мы пошли. Я смотрела на худую докторшу, на ее слегка сутулую спину и думала, что ей, наверное, нелегко. Чисто по-женски нелегко. Так бывает в наш век, и во все века, наверное, было, что одержимость идеей иногда дает сбой, и человек оглядывается, а вокруг — никого, и чего-то странно-интересного хочется, и небо уже не такое голубое (розовое, зеленое, синее). Интересно, сколько раз за свою жизнь она уже выходила из строго-научной скорлупы?

— Давай с самого начала, Аска.

Я ее не видела. Ибуки устроилась где-то за моей спиной, на висках висели очень противные липучки, а над головой снова была лампа.

— Майя… Можно свет погасить?

— Что? А, хорошо. Только не засни, смотри мне.

«О, Ибуки, это вряд ли. Это очень вряд ли».

Я вспоминала свою жизнь. Как меня привели в большой-большой зал, как там была только крепкая мамина рука, хотя самой мамы в памяти не было. Добрый улыбчивый дядя подсадил меня в странную капсулу, погладил по голове, и так — вжав головешку в плечи, напуганная, с голубыми глазищами в пол-лица — я погрузилась в темноту. Потом было первое в моей жизни слияние с машиной, о котором я не запомнила ничего, кроме давящего ужаса клаустрофобии. Мне казалось, что это не фреймы компьютера, а меня заперли в душной коробке, по которой пульсирует охлаждающая жидкость.