К сожалению это был единственный наш успех. Диверсанты сожгли две самоходные баржи, одну буксируемую, три колесных парохода и вторую платформу с двумя 130мм орудиями. Еще один катер, но это видимо был промах. На судах собрали половину команд и кинули на помощь ушедшей колонне. Вместо того, чтобы отступить, адмирал повел их в наступление и вышел к Нахаловке без больших проблем. Правда в поселок их не пустили, местные жители провозгласили нейтралитет и организовали самооборону. В другое время они бы плакали кровавыми слезами, но после отправки раненых в Деревеньку всего осталось не больше четырех сотен условно боеспособных, включая подкрепление из матросов. В Нахаловке не меньше и даже бабы стволы имеют, это не Славянск.

Пришлось становиться лагерем перед Фортом. Результат дня. Двести шестьдесят один раненый, нуждающийся в стационарном лечении. Способных передвигаться никто не считал. Больше трехсот погибших. Сорок два пленных. Это интересный момент. В головном отряде после обстрела атаковавшие предложили уцелевшим сдаться. Тяжелораненых не трогали, даже бинты дали, а здоровых и легкораненых нагрузили трофеями и угнали в неизвестном направлении. Двадцать один исчезнувший из взвода Гоблина, если считать с ним. Одиннадцать пропали без вести. Может в плен попали, может, на части разорвало, а может тихо дезертировали, не понятно.

Дальше стало еще интереснее. Ночью исчезли пятеро часовых. Поставили по двое, бесследно пропали еще две пары. Вокруг лагеря бродят эти огромные зверюги и дико завывают, причем очень четко слышно, что насмехаются. Дважды обстреляли из минометов. В таких случаях все начинают палить во все стороны с дикими глазами. Утром даже до адмирала дошло, что пора уносить ноги, пока его армия просто не разбежалась, трясясь и подвывая от ужаса не хуже зверей.

По отступающей колонне регулярно стреляли снайперы. Причем не насмерть, а в колено или ногу. Особенно любили в командиров. Иногда прилетит мина. Каждый выстрел — моментально паника и бегущие в разные стороны. Оружие бросали. Хорошо еще перед уходом догадались гаубицы и миномет подорвать. Потом недосчитались еще 28 человек. Может в плен попали, а может, бегут по лесу домой до сих пор.

На улице раздался начальственный рык и неразборчивая скороговорка часового. Начальство взревело еще громче.

— Адмирал прискакал, — пояснил разведчик. — Будет рассказывать свою версию. Если вкратце, то третий день сидим в осаде. При желании они могли бы устроить черную жизнь, но не чешутся. Если в бинокль посмотреть видно бронетранспортер, а возле него плакат метровыми буквами: «Пока вы не стреляете, мы вас не трогаем». Из Нахаловки приехали и продовольствие привезли. Не по доброте душевной, а за очень приличные деньги. Их пропустили беспрепятственно.