А значит, моя скорость сравнима со скоростью пуль. Вот почему так трудно целиться, вот отчего упыри предпочитают холодное оружие! Надо остановиться и, не дыша, замереть, рассчитывая траекторию. Так, чтоб
Поздно! Теперь враг – между мной и моими товарищами. И я слишком хреново сейчас стреляю, чтоб их не зацепить!
Всё, что я могу, – двигаться вдогонку. Продираться через нереально густой, почти упругий на ощупь воздух. Хватать кислород кусками, проталкивая в лёгкие…
Я рвусь вперёд из последних сил.
А упырь… Он даже не бежит – просто движется вперёд быстрым уверенным шагом и иногда прыгает вбок, уворачиваясь от быстрых автоматных пуль.
Но расстояние между нами сокращается слишком медленно.
В глазах темнеет, и только спина врага маячит передо мной, как мишень.
Нас разделяет всего несколько метров, когда я вижу, как полицай с майорскими нашивками бьёт Валентина – не ножом, голой рукой. Но тот вдруг отлетает, выронив дробовик, и падает – неестественно, будто сломанная кукла…
Стреляю!
Пуля выдирает кусок ткани из куртки майора.
Упырь оглядывается, и, кажется, я успеваю различить на его лице ухмылку. Нет, для него я не противник. Скорее, добыча, как и остальные…
Он бросается к самому младшему из нашего отряда.
А у меня уже нет сил – даже стоять, не то чтоб прицелиться.
Застываю, тяжело привалившись к дереву. Ноги подкашиваются. В висках – будто гулкие удары молота.
Охотничье ружьё Михи отлетает в сторону. Майор хватает парня – легко, как пушинку…
На долю мгновения время замирает. Будто горячая волна прокатывается по моему телу. Туман перед глазами рассеивается.
И я опять давлю спуск.
Вижу, как острые нечеловеческие зубы показываются во рту майора. Он тянется ими к горлу Михи…
Я обязан его остановить!