– Связь, связь появилась! – обрадовался Мелконян. – «Горы» на связи! Да, да, три пятерки, – забубнил он в тангенту, – принял, передаю.

Мичман передал станцию Рыхлому, тот затащил её под маскировочную сеть и что-то забубнил, объясняя. Высунулся, передал станцию Мелконяну.

– Кузнец будет ждать вертолёты, у него есть чем встретить, надо будет пропустить. Командира ранило, без сознания лежит, но вроде живой. Ара тоже выходил – у него на три пятёрки и даже пленный есть.

– Откуда у него пленный?

– Придём живые на базу, спросим однако. Давай уходить отсюда на запасную позицию.

Мелконян так и не заметил, как Рыхтенкеу переместился, только что был на месте, сидел под сеткой и вот уже исчез. Мичман, пригибаясь, пробежал по оврагу, выполз наружу, прополз чуть ли не сотню метров и скатился в ещё один маленький овраг, запасную позицию, выбранную ранее. Рыхтенкеу уже сидел там и, несмотря на серьезность момента и обстановки, спокойно раскуривал трубочку.

– Минут пять есть однако, – ответил он на удивлённый взгляд мичмана, – сейчас лётчикам задачу поставят, морскую пехоту на борты посадят. Сперва один вертолет полетает вокруг аэродрома, бока будет подставлять, чтобы мы по нему стрельнули, значит будет «Кобра», она с бронёй. Мы её пропустим, ей мой старшина займется. А потом второй вертолёт пойдёт – с морской пехотой. На «Гнездо» пойдёт, вот тут я его, как гуся, и сниму.

– Откуда такая уверенность?

– Им надо проход от зениток освободить для вон тех больших самолётов. Сам заметил, как их берегут, на полосу не выгоняют, ждут, пока всё выяснится и пока на них груз закинут с шахты.

Рыхлый довольно пыхнул облачком душистого дыма и назидательно ткнул пальцем в небо.

Сознание возвращалось толчками. Сперва просто пришёл в себя, не осознавая вообще ничего. Где-то поблизости кто-то возмущённо ругался тоненькими гномьими голосами. Ерунда какая-то, откуда здесь гномы. И вообще, где здесь? Где я?

– Командир проснулся, – обрадовался кто-то сидящий рядом.

– А нахрена ты меня будил? – возмутился я, – если ради кружки натурального кофе и сигары, то я тебя прощаю.

– Вот кофе, вот сигара.

Проснулся я ровно в половине второго. Меня разбудил Паша, сам зевавший во всю пасть.

– Командир, кофе и сигара!

– Уважай мою должность и звание, а то сейчас дам в лоб прикладом и заставлю искать реальное кофе и сигару…

– Так реально вот кофе, а вот сигара!

Лёха? Да, точно, Лёха! Протянул мне большую фаянсовую кружку, источавшую небесный аромат, и большущую сигару, свёрнутую из цельного табачного листа.