— Мы извиняемся, — покаянно выступил вперед Романов.
— Если вы сможете это обеспечить без артефактов, пусть так. — Княжич Мстиславский пожал плечами. — Более ничего?
— Место противостояния — территория заказника.
— Это подразумевается. — Коротко кивнул посредник. — Не стоит пугать наших уважаемых горожан противостоянием. Своей волей постановляю, что вышедший на дорогу до победы одной из сторон признается проигравшим и выбывшим из поединка. Все ли согласны с условиями?
— Мы согласны. — ответил за всех Романов.
— Артем Евгеньевич?
— Я согласен. — Хмуро ответил Шуйский.
Правда, настроение его было испорчено еще раньше — в момент, когда мы разошлись в первый раз. Больно ему признавать, что Вера может приврать. Не желает он этого.
— Пусть вас рассудит честная битва. — Со вздохом и укором ко всем нам, отпустил Мстиславский поединщиков в сторону леса. — На сотый счет я выпущу алую искру в небо. Это ознаменует начало сражения. Победителю положено подойти ко мне. Будьте благородны и не добивайте соперника.
Стороны еще раз посмотрели друг на друга и под разными углами к дороге вошли в лес заказника.
А Мстиславский стал негромко считать вслух.
— Где же ваша темень? — С любопытством и подначкой поинтересовалась княжна Орлова.
— Идет. — Сухо ответил я и поднял взгляд вправо.
Туда, откуда надвигалась на город, сплетаясь из мелких осенних тучек и перистых облаков низкая и мрачная предгрозовая тьма. И с каждой секундой, мерно отсчитываемой Мстиславским, ее величие накрывало город.
— Кажется, идет дождь, — неведомо как, но до боли вонзилась в мою руку пальцами Инка, тревожно глядя вверх.
— Идет шторм, — спокойно произнес я, с удовольствием воспринимая резкие порывы ветра на лице.
— Нам стоит укрыться? — Спросила Никишина, прижимая полы платья.
— …шестьдесят четыре.
— Нет, — спокойно стояла Орлова под разошедшимся ветром, глядя на меня совсем иным взглядом. — От этого нельзя укрыться.
— Максим, почему они такие? — Шептала Инка, глядя на черные, массивные завитки над головой. — Почему я их чувствую? Я хочу говорить с ними.