Кабина в конце концов остановилась, и дверь открылась. Они вышли в длинный коридор, где было множество народа в спецовках из команды техобслуживания, спешивших по своим делам.

— Там дверь, в которую ты войдешь, — шепнула Мара, кивнув в том направлении по коридору, куда лежал его путь. — Я дам тебе три минуты на то, чтобы все подготовить.

Люк кивнул в ответ и двинулся по коридору, изо всех сил стараясь выглядеть принадлежащим к местной публике. Эхо повторяло грохот его шагов по металлической палубе, навевая воспоминания о едва не закончившемся бедой визите на первую Звезду Смерти.

Но тогда он был подростком с широко вытаращенными глазами, ослепленным видениями славы и героизма и слишком наивно понимавшим смертельную опасность, которая шагает рядом с тем и другим. Сейчас он старше, более закален и точно знает, куда направляется.

Направляется, несмотря ни на что. У него мелькнуло смутное сомнение, менее ли безрассудно он поступает, чем в прошлый раз, или, может быть, даже более.

Он подошел к двери и остановился, сделав вид, что изучает данные мини-компа, который оказался в одном из карманов летного комбинезона, и ожидая, пока коридор опустеет. Затем, сделав последний глоток чистого воздуха, он открыл дверь и шагнул внутрь.

Несмотря на сдерживаемое дыхание, зловещее зловоние поразило его, словно удар в лицо. Каких бы достижений Империя ни добилась за последние несколько лет, помойки на борту их кораблей были по-прежнему невыносимо вонючими.

Он позволил двери задвинуться за ним, и, пока она закрывалась, до его слуха донесся приглушенный звук замыкания внутреннего реле. Похоже, он немного переусердствовал; Мара уже должна была включить цикл уплотнения сваленного мусора. Стараясь дышать ртом, он ждал… и еще через мгновение, с приглушенным лязгом заработавшей мощной гидравлики, стены начали приближаться друг к другу.

Люк сглотнул, крепко вцепившись в эфес Меча и пытаясь удержаться на самом верху кучи мусора и выброшенных частей оборудования, которая начала дыбиться и содрогаться вокруг его ног. Пробраться таким способом на палубу арестантского блока было его идеей, и ему пришлось долго и настойчиво убеждать Мару в ее правильности, прежде чем та согласилась. Но сейчас, когда он был здесь и стены сходились, приближаясь к нему, собственная идея внезапно перестала казаться ему такой уж хорошей. Если Мара не сможет правильно распорядиться движением стен или ей помешают справиться с этой задачей…

Или если она хотя бы на несколько секунд даст волю своей ненависти к нему…

Стены сблизились еще больше, сгребая все, что попадалось им на пути; Люк боролся за то, чтобы удержаться на ногах, все отчетливее сознавая, что, если Мара планировала предательство, он не узнает об этом, пока не станет слишком поздно, чтобы спастись. Стены этого пресса слишком толстые, и он не успеет прорезать для себя лаз Мечом, а двигающаяся масса мусора под ногами уже слишком далеко унесла его от двери, через которую можно было бы сбежать. Прислушиваясь к скрежету сдавливаемого металла и пластика, Люк следил за тем, как стены сблизились до двух метров… потом полутора… потом одного…