Он вовремя осекся и покосился на Паоло, которому вот уже несколько лет не хватало сил для обращения. Вслух об этом не говорилось, считалось, что в последние годы никто не заслужил бессмертия. Но адептов осталось мало: в процессе службы многие из них погибали, не дождавшись обращения. Те же, что выжили, успели повзрослеть и на студентов не тянули.

– Значит, отправляем в самые подходящие вузы, – решил Паоло. – Отзови молодежь из других городов и стран. В конце концов, сейчас это важнее бизнеса.

– Вот этот хорош, – Лукреция пробежала взглядом текст на листе из досье, отложила, – и вот этот. А в общем-то главное не красота, а обаяние. Настоящее, не то, которым обладают все стриксы.

– Где ж мне взять столько обаятельных, – развел руками Джьякопо, – когда тут обычных не хватает… Стриксы красивы и умны по определению, других не обращают.

– Да… но ты не женщина, тебе не понять, – мечтательно протянула Лукреция. – Есть мужчины, наделенные от природы сумасшедшей притягательностью. И она не утрачивается даже после обращения. Это во взгляде, в жестах, в улыбке. В характере. Помните Диониссио?

– Забудешь этого сукиного сына, – буркнул Луиджи. – Алексей долго потом убийцу своей дочки искал. Люди его землю носом без малого год рыли… пока мы их самих не зарыли.

– При всем его безумии он обладал удивительным природным обаянием, – заметила Лукреция. – Ни одна женщина не могла ему отказать. Потому-то он, наверное, и сошел с ума…

При упоминании Диониссио чернокнижник как-то неуверенно покосился на графа. Паоло заметил этот взгляд:

– Кстати, что с мальчиком? Я и забыл о нем. Помнится, ты забрал его на опыты. Он жив?

– Жив… – протянул Джьяопо.

– Что, ты отрезал ему руки и ноги серебряным ножом? – предположил Луиджи.

– Да нет, все у него цело, – отмахнулся ученый. – Кроме головы, боюсь. Я испытывал на нем воздействие голода. Он заперт в нижнем ярусе вот уже четыре года.

Лица стриксов выразили сочувствие и ужас. Нижним ярусом назывались подвалы, находившиеся под имением, гораздо глубже убежища. Там всегда царили холод и сырость, не было даже электрического освещения. В этих плесневелых стенах противно было находиться даже минуту. А уж четыре года… К тому же всем было известно, что долгое голодание ведет к утрате разума. Хватало года без крови, чтобы обратиться в зверя навсегда. Такое часто случалось в Средние века в деревнях. Крестьяне, не знавшие, как расправляться с вампирами, закапывали обращенных, положив на гроб крест или забив в крышку серебряные гвозди. Если у такого стрикса получалось выбраться, он долго еще терроризировал округу, бродя по ночам вокруг домов и убивая всех без разбора – грязный, разлагающийся, утративший дар речи, со звериной мордой вместо лица. Вурдалаки, зомби, оборотни – в легендах разных народов их называли по-разному. На самом деле это были вампиры, не получившие вовремя крови.