Иван уселся на полу. Из ранки на шее текла кровь, но его это вроде бы не расстраивало. Белобрысый склонил голову набок, вцепился зубами в воротник своей кожаной куртки и принялся сосредоточенно его жевать.
Вампирша содрогнулась, упала на спину и выгнулась дугой. У нее уже не было сил выть, из пасти вместе с клочками розовой пены рвался предсмертный хрип.
Иван что-то нащупал в уголке воротника, ухватил зубами и осторожно вытянул наружу. Это оказалась длинная портняжная булавка.
– Давай руки, – скомандовал он сквозь зубы.
Сергей постарался присесть так, чтобы Ивану было удобно ковырять булавкой в замке наручников. Процедура освобождения заняла минут пять. Иван сдержанно матерился с закрытым ртом, пару раз останавливался, чтобы передохнуть, но наконец справился.
Сергей наскоро растер затекшие руки, несколько раз сжал и разжал пальцы, разгоняя кровь:
– Давай сюда.
Вампирша вздрогнула в последний раз и застыла.
– Сдохла, – констатировал белобрысый, выплевывая булавку в подставленную ладонь. – Только погоди. Сначала вот что. Отверни правую полу куртки.
Сергей послушно отвернул.
– В самом низу, под подкладкой, зашита ампула. Нащупал? Вытащи ее, только осторожно, не раздави.
Разорвав толстую шелковистую ткань, Сергей аккуратно вытащил пришитую к меховому утеплителю маленькую склянку с прозрачной жидкостью.
– Открой и плесни на раны. – Иван отклонил голову, подставляя кровоточащую шею.
– Что за антисептик такой? – пробормотал Сергей, залив отметины от клыков вампирши и наблюдая за действием вещества.
От ран пошел дым – сначала он был красноватым, потом превратился в грязно-серый. Он становился все бледнее, и наконец последнее белое облачко растворилось в воздухе. Кровь моментально свернулась и закрыла раны твердой коркой.
– Лучший антисептик, – отозвался Иван, морщась от боли. – Святая вода.
– Почему она сдохла? – Сергей кивнул на вампиршу. – Не от ран, мне кажется…
– От моей крови, – ответил белобрысый и непонятно добавил: – Печать Ван Хельсинга… Давай. – Он встал на ноги, повернулся спиной и подставил руки.
Сергей справился с наручниками довольно быстро.
Иван встряхнул кистями рук, пошатнулся, выругался: