Против шторма его плоть и кости были бессильны; осознание собственной беспомощности отрезвило его. В конечном счете, подоспела помощь. Из облака появился его отец Аксан и перенес его в безопасность — но Рафен никогда не забывал совершенное понимание, что шторм был сильнее него.

Здесь и сейчас, вместе со все еще висящем в воздухе запахом сожженного кордита и пролитой крови, он чувствовал как его снова захлестнуло это ощущение. Несмотря на всю его отвагу, всю физическую и ментальную силу, дарованную ему как космодесантнику, Рафен чувствовал себя беспомощным и слабым перед событиями, в которые попал, которые сокрушили его. Он осмотрелся, но не увидел тел Галлио, Воде и остальных. Кровавый Ангел чувствовал себя внутри пустым, подобно крошечной статуэтке, которую он видел в коробке уличного пострела. Его смелость привела "Амарео" на Шенлонг, его отвага отослала секретное сообщение командору Данте и теперь его братья-воины мертвы… Если бы я молчал, эти воины все бы еще были живы, мучил его внутренний голос, их кровь на моих руках.

Сахиил вызвал кучку сервиторов.

— Соберите останки этих предателей и предайте огню, — приказал он, — ни секундой больше они не будут пачкать своим присутствием Благословенного.

Аркио встал на одно колено рядом с телом Галлио, изучая разбитое лицо умершего.

— Подожди, — тихо сказал он. Его слова были почти шепотом, но разнеслись подобно раскату грома.

— Жрец, собери прогеноидные железы этих воинов и законсервируй их вместе с павшими на борту "Беллуса".

— Мой лорд? — Сахиил моргнул. — Но эти трусы доказали что не достойны для ваших благодеяний — они бросили вам вызов.

Лицо Аркио скорчилось в недовольной гримасе.

— При жизни, да. Но возможно после смерти они возродятся по воле Сангвиния.

Штель промокнул брови изящным платком.

— Вы действительно Сын Ангела, Аркио. Даже пред лицом предательства, вы демонстрируете прощение.

Фигура в золотой броне подняла голову, на его лице блестели слезы.

— Я оплакиваю потерянные судьбы, лорд Штель, — ответил тот, — Эти воины могли стоять рядом с нами, если бы им предоставили право выбора. Вместо этого, Данте внушил им свой страх. Боязнь меня!

Инквизитор уголком глаза приглядывал за Рафеном, но продолжил разговор с Аркио.

— Благословенный, все было, как я ожидал. С тех пор как желание Бога-Императора сделало наш род хозяевами галактики, всегда найдется личность, которая обратит его слова для своих собственных эгоистичных целей…

Тяжело дыша, он замешкался. Усилие, которое Штель потратил, чтоб влиять на разум Воде, ослабило его.