Его родной брат оторвался от молитвы и подозвал его к себе.

— Иди сюда. Мы тут одни.

Десантник вышел под тусклое освещение поперечного нефа.

— Говорят, что завтра Сахиил отберет тысячу и освятит Крестовый поход крови.

Его голос был напряжен от эмоций. Аркио кивнул.

— Так оно и будет.

— И сколько еще погибнет? — Потребовал ответа Рафен. — Сколько еще Кровавых Ангелов и невинных будут уничтожены?

— Только те, кто противятся воле Сангвиния.

Рафен на мгновение замер в нерешительности.

— Брат, я умоляю тебя. Отступись. Я заклинаю тебя, именем нашего отца, не делай этого! Ты приведешь Кровавых Ангелов к саморазрушению.

Он ожидал, что в любую секунду Аркио в гневе развернется к нему, чтоб убить его за такое предложение, но вместо этого золотая фигура бросила на него взгляд полный печали и сожаления.

— Нет, мой родичь. Я освобожу их. С твоей помощью, Сахиила, Штеля, всех нас, мы начнем новую эру для наших боевых-братьев.

— Аркио, — Рафен почувствовал, что лишился дара речи, — разве ты не видишь, какая бойня ожидает нас впереди?

Его брат отвернулся, вернувшись к молитвенной позе, отмахиваясь от него, как от какого-то неуместного слуги.

— Я есть взгляд в бесконечность, я Божественный Сангвиний. Если суждено пролиться крови, она прольется в мою честь.

Рафен не нашел больше слов и замолчал. Он отвернулся от Аркио и ушел.

Глава шестая

Глава шестая

В ограниченном пространстве рукотворной арены, днем и ночью, без передышки, бушевала битва. Некоторые из них были солдатами Сил Планетарной Обороны Шенлонга, отчаянно желающие вернуть себе хоть чуть-чуть достоинства после такого печального падения перед захватчиками хаоса, другие были просто гражданскими, обездоленные Несущими Слово, потерянными и не видящие смысла существования на пепелище своего города. У всех был подходящий настрой, великая пустота в сердцах, которая могла быть наполнена только тем, кто мог предложить им надежду.

Это и сделал Благословенный Аркио; жители Шенлонга верили, что мощь Империума оставила их. Их молитвы о спасении остались безответными, и пока десантники-предатели порабощали их, мерзкие демагоги культа Несущих Слово высмеивали их преданностью Императору, который повернулся к ним спиной.