Надо что-то серьёзное. И времени выбирать уже нет.

Правой рукой он ухватил автомат «Гроза», левой подцепил подсумок с тремя магазинами к нему и тотчас кинулся к окну.

Может быть — вовремя. Что-то огонь в соседней комнате ослаб. Видимо, огнемётчик заходит теперь на новую позицию. И так ли трудно угадать, какую следующую комнату он превратит в модель ада?

Схватившись за выщербленный пулями подоконник, Стас перевалился через него, на мгновение повис на руках. Приземлился он мягко, правильно, даже не потеряв равновесия, и сразу кинулся прочь от дома.

Теперь надлежало занять подходящую позицию. Так, чтобы и арку хорошо видеть, и окна, да и самому не быть мишенью. Вон там, к примеру, где лежат обломки упавшего бетонного телеграфного столба. Чем не укрытие?

Он кинулся к самому большому обломку, залёг за ним, приготовил автомат к бою. Арка и окна дома видны неплохо. Причём у него есть ещё некоторое время. Сейчас противник займёт новую позицию, и перестрелка возобновится. Долго тут, конечно, не продержаться, но уж сколько удастся. А потом…

Стас сдёрнул со спины ружьё и, заряжая его магазин патронами, подумал, что теперь вполне возможно и отступить. Один вертолёт им с Анной не страшен. Нет, не будут их наёмники преследовать после такого боя. Техники мало осталось. Или будут?

По идее, когда он защищал дом с аркой, враги могли закидать его гранатами. Однако они этого делать не стали. Почему? Может, потому что метрах в десяти от дома лежит труп контролёра? Тот, кто послал эту армию, похоже, строго-настрого заказал делать что-то, способное его повредить. Даже взрывать неподалёку от него гранаты. Вдруг при этом на драгоценный труп, например, упадёт стена? Наёмники гибли, но приказ выполняли. Может, они и преследовать их будут именно так, до последней возможности? Приказ всё-таки.

Охотник положил заряженное ружьё справа от себя и приподнялся, выглядывая Анну. Она не могла не заметить, куда он переместился. По идее, ей уже пора прекратить партизанить и надо быть здесь. Если уходить, то вместе.

Он всё-таки увидел. Тоненькая фигурка с винторезом в руках, спрыгнула со стены значительно правее, чуть ли не у самого угла, и побежала к его позиции по пологой дуге.

Ну, вот и замечательно. Вдвоём они тут ещё некоторое время продержатся. А там — будь что будет.

Не было у него сейчас внутри ни страха за свою жизнь, ни сожалений о том, что где-то там, в прошлом, остался поворот, некая развилка вероятностей, благодаря которой он сейчас оказался именно здесь и именно в это время. Была лишь некая внутренняя усталость, которая приходит после тяжёлого боя, усталость организма, истерзанного адреналином.