— Лысый, ты что ли? — крикнули вновь прибывшим из темноты.

Какая-то небритая обезьяна, от которой за километр разило перегаром, воткнула мне ствол в затылок и лишь затем ответила:

— Ага, я. Кто ж еще?

— Оружие у них заберите! — вновь приказала темнота. — Мы выходим.

— Давайте сюда!

У нас отобрали автоматы и стали ловко шарить по карманам. В ту же секунду, когда осмотр был закончен, я получил прикладом по лицу. Перед глазами все поплыло. Падая на колени, заметил, что за Нестерова взялись сразу трое. Их кулаки, кованные сапоги и превратившиеся в дубины автоматы заходили по скорчившемуся телу милиционера.

— Э, хорош! Убьете нахер! — прокричал чей-то голос. Точно сказать было сложно, но мне показалось, что говорит тот самый бандит, который командовал засадой.

— Петрович, эти твари Лёлика замочили! Корешка моего закадычного! Я их за Лёлика на части порву, на ремни порежу!

— Охолонь маленько! Успеешь еще порезать, — приказал тот, кого звали Петровичем. — А ну, давай… поднимай их!

Нас довольно грубо поставили на ноги. Пелена после нокдауна стала понемногу рассеиваться. Я даже стал кое-что понимать, строить кое-какие планы мести. Они были не такой уж и утопией если учитывать, что в рукаве у меня был козырь, сильный козырь и звался он Анатолий Нестеров.

Чтобы выяснить на сколько этот самый козырь бит, я покосился на напарника. Майору досталось куда больше моего. Если у меня заплыл лишь один глаз, то у него было разбито все лицо. Из уголка рта тянулась тоненькая струйка крови. Она лилась на серый милицейский бушлат, стекала по нему, оставляя за собой поблескивающий темно-бурый след. Не смотря на все побои, милиционер стол на ногах довольно уверенно, куда уверенней меня. Наверно эта штука, что теперь сидела в теле Анатолия, все же помогла ему, приняла на себя часть жестоких побоев. Если это действительно так, если милиционер не утратил свои силы, своих возможностей, то он должен мне помочь…

Нет, не поможет! Я понял это когда заметил два автоматных ствола, направленных Нестерову в спину. Точно такие же вскинутые стволы я обнаружил и позади себя. Мы были безоружны, но нас все равно опасались, за нами все равно зорко следили. Ясно почему. Семь или восемь свеженьких покойничков, которых мы оставили на своем пути, послужили нам отличной рекомендацией.

— Ведите их! — Петрович отступил в сторону, давая пленным пройти.

Только теперь я сумел его разглядеть. Это был человек лет сорока, круглолицый, чисто выбритый, одетый в камуфляж и легкий бронежилет. На голову у него красовалась армейская кепка с зеленой офицерской кокардой. Офицер значит. Еще один офицер среди этой швали! В груди у меня закипела досада, обида и ярость. Но конечно же я не дал ей выхода. Не в моем положении и не сейчас стыдить кого-то, напоминать о братстве по оружию и офицерской чести. Да и не поймет наверное. Этот человек уже давно сделал свой выбор.