Прошел навстречу Петр Сергеевич в обнимку со знакомым мне сантехником. Видно, опять настраивались на симпозиум. Махнул на перекрестке рукой дядя Заур, стоящий с сигареткой на крыльце своей кафешки. Сердито и внимательно проводила взглядом продавщица «углового», явно вспоминая, откуда ей знакомо мое лицо. До самой остановки я добежал, увидев нужный маршрут. Успел, расплатился, сел.

В наушниках уже мелодично пела Патти Пэйдж, рассказывая про капли дождя на голове. За окном мелькал заснеженный город, залитый солнцем. Полупустой автобус, снаружи малолюдно. Я вспомнил, что сегодня выходной и народ, скорее всего, отсыпается перед субботними обязательными походами по магазинам, прогулками и посещением катков. Хорошо-то как, спокойно. И пусть твердят, что Отстойник захолустье, лишь край общего мира. Как же здесь здорово. И так умирать не хочется…

Рис я рассмотрел через стекло. Умница, заняла место возле двери. Хотя окна немного высоковаты, поэтому ей приходилось вытягивать шею. Кафе, точнее ресторан, как он гордо именовался, был выбран неслучайно. Ибо располагался на проспекте Героев, рядом с Московским шоссе. Неподалеку и Бурнаковский проезд, по которому мы должны уйти.

Из вчерашнего разговора с Рис я узнал, что Орден Погонщиков с соответствующей площадкой, территориально находился в стороне аэропорта. А что, удобно, для обывателей взлетающие порты воспринимались как самолеты. Именно оттуда должен был приехать Морос (точнее, сначала прилететь, а потом прискакать). Именно туда сегодня и ездила, судя по красивому и гордому животному, Рис.

— Ты такой хороший, — потрепал я по холке прилегшего прямо у обочины зева, шагах в двадцати от входа, — но лучше укройся. Ты же понимаешь меня?

«Лошадка» фыркнула, тряхнула головой и стала исчезать прямо на глазах. Я вытащил зеркальце, чтобы разрешить назревший вопрос — что видят обыватели: пустую обочину или нечто другое. На месте зева стояла крепенькая «Шкода». Получается, невидимость только для Ищущих? Интересно.

Кафе-ресторан оказался однозальным. С колоннами, обложенными декоративным камнем, хищно-багровыми занавесками, свисающими над тюлем, двумя псевдохрустальными люстрами под натяжным потолком. Рис сидела на обитой кожей лавочке со спинкой, положив локти на небольшой квадратный столик. Кроме нас в зале никого не было, что неудивительно. Для бизнес-ланчей просто рано, для посиделок за кружечкой чего-нибудь крепкого — рано неприлично. Перед Рис, к примеру, стоял эспрессо.

— Кружку разливного нефильтрованного, самого лучшего, — кинул я подскочившему официанту.