Далеко справа находились сады от Машиностроительного завода, слева Копосовская дубрава. Место, где и должно было все случиться. Точнее, где все и случится. Мы промчались еще немного, и я резко остановил зева. Ловко спрыгнул на мерзлый заметенный снегом асфальт — уборочной техникой тут и не пахло — и подал руку Рис.

— Куда теперь?

— Туда, — показал я в сторону голых деревьев.

Эти несколько десятков метров оказались самыми сложными. Мы проваливались по колено в снег, приходилось попеременно высоко поднимать ноги, прямо как на уроках физкультуры, и постоянно оглядываться. Не подоспел ли наш противник. Мы едва успели укрыться за первыми деревьями перед небольшим озером, когда оглушительно громыхнуло и земля позади разверзлась в самом прямом смысле слова. Морос опустил руку, скастовавшую заклинание и спрыгнул с зева. Мне почему-то вдруг стало жалко Гроссмейстера. Как он там? Растрясло поди? Тьфу, опять включился мой неуместный гуманизм?

На мой взгляд, в арсенале Всадника были вещи и поубойнее провала в земле. Однако он не стал бомбардировать зимний лесок, а направился по нашим следам. Ох уж это желание истинных садистов наблюдать за мучениями жертвы. Или попросту потребность убийцы видеть, что подопечный действительно мертв. Мне не понять. В любом случае, надо было уходить. Причем, весьма быстро. Потому что Всадник не собирался чапать по сугробам. В мгновение ока его вдруг объяло мощное пламя, и снег вокруг с громким шипением стал таять.

Но вместе с тем появился и хороший повод свалить еще дальше. Морос был не знаком с физикой или дружил с ней очень посредственно. Потому что забыл про пар, который принялся валить столбом от растаявшего снега. Удачный шанс, однако через какую-то минуту он может закончится

— Видишь вон то озеро, — показал я вытянутый замерзший водоем.

— Ну? — шепотом ответила Рис, не сводя глаз со смутных очертаний парового Всадника Апокалипсиса.

— Кастуй самое убойное, что у тебя есть. Нужно разбить лед.

Вот в чем был огромный и жирный плюс Рис, она не стала спрашивать то самое слово, которым грешат многие женщины — «зачем?». Просто серьезно посмотрела на меня и предупредила.

— Я ману почти всю солью.

— Она тебе и не пригодится.

Короткий кивок и вот девушка уже воздела руки к небу. Я чуть не сказал вслух: «Молись своим языческим богам, еретичка». Однако вовремя одумался. Откуда сейчас такие глупые и одновременно беспечные мысли в моей не самой светлой голове? Быть может мозг как раз спасает несчастное сознание от паники, подкидывая всякую чушь? Вполне вероятно. Главное теперь, не ляпнуть чего лишнего.