– Кстати! – Ит поднял палец. – У нас тут еще одно событие намечается. Фэб?

– Ну… Эдри, я через месяц женюсь, – улыбнулся тот. – Мы вас приглашаем. Придете?

– Придем, конечно, святое семейство, – махнула рукой куратор. – Ладно, до связи. Ит, завтра на операцию, не забудь, пожалуйста.

– Не забуду. Знаешь, как достало? – Ит помрачнел. – Ты пытаешься дело делать, а тебя, как только что не так, чуть не наизнанку выворачивает…

– Да уже в курсе. И Скрипачу напомни, что спину надо сделать. Незачем такое «украшение» на себе таскать, это просто неприлично. Все, дорогие мои. Завтра свяжемся.

– Пап, ну вы, конечно, даете, – с упреком говорил Фэб полчаса спустя. – Мать чуть с ума не сошла, на самом деле. Они же еще больше года назад это все с Фэбом придумали. Он же знал… ну, знал, что умирает. Вот они и решили – про ребенка. Фэб говорил, что это будет как дар, как утешение. Чтобы и я, и вы лучше поняли – жизнь продолжается.

– Родной, я все понимаю, – успокаивающе сказал Ит. – Это была случайность. Действительно случайность, а не так, как написано у Линца. Но, знаешь, эта случайность способна очень многому научить.

– Чему, например?

– Самым простым вещам, которые можно понять, только почувствовав, – объяснил он. – Например, что можно физически умереть от душевной боли. Что можно любить так, что ни для чего, кроме этой любви, не остается места. И что весь этот мир – он, по сути своей, создан из любви и является ею. Не войной, не дрязгами, не переделом жизненного пространства – нет. В глубине, в сути своей все, что нас окружает, – любовь. Об этих вещах сказаны миллионы слов во всех вселенных, но что слова, когда вещи эти – неотъемлемая часть каждой живущей души?

Фэб молчал, подперев голову рукой, задумавшись.

– Я понимаю, что это звучит, наверное, очень глупо и слишком просто. – Ит усмехнулся. – Но поверь, родной, я теперь знаю самую главную тайну в этом мире.

Сын удивленно поднял брови.

– Я знаю, где находится лучшее место на земле. Оно всегда там, где твое сердце. А сердце всегда там, где тебя любят. Просто?

– Да, пап. Действительно просто. Даже слишком, – с легким сомнением произнес Фэб.

– А главный фокус заключается в том, что каждый, мой дорогой, каждый должен понять это сам. – Ит решительно встал. – Только сам. И никак иначе. Потому что для того, кто не пропустил это через свою душу, слова так и останутся словами.

Фэб кивнул, соглашаясь, и пошел в дом.

Ит остался стоять на площадке, вымощенной диким камнем.

Он стоял и слушал, как поет какая-то птица в кроне ближайшего дерева, как шумят листья, как смеются Маден-Син и Скрипач и как Фэб о чем-то разговаривает с Орбели…