С каждым словом Элли съеживалась. Каждое слово наполняло ужасом. Горячие слезы катились по лицу. Внутренние органы дрожали, словно стайка напуганных зверей. Будто почувствовали, что их скоро выпустят на свободу.

— Вот, собственно, и все, о чем я хотела сказать. Сейчас тебя подготовят к операции. Хирурги и трансплантологи скоро прибудут. — Она задумчиво уставилась на листок, лежащий на столе. — Ах да, еще одно…

Дона Флореста развернула листок и показала девочке. Элли изумленно уставилась на ровный текст на португальском, который в конце превращался в рваные строки тарабарского языка.

— Случайно не знаешь, откуда это взялось?

Она сделала паузу, давая Элли возможность ответить. Без результата.

— Я сочиняла письмо, когда почувствовала шевеление в голове, а моя рука вдруг начала выводить незнакомые буквы. Очень необычно, согласись?.. Мне перевели текст, оказалось, это русский язык. Знаешь, что здесь написано?

Элли молча глядела на строки.

— Здесь написано, — продолжала дона Флореста, — что некий доктор Ильин из Санкт-Петербурга, это такой город в России, беспокоится о тебе, переживает за тебя и хочет тебе помочь. Переводчик сказал, что стиль похож на обрывки чьих-то мыслей, и я с ним согласна. Мне кажется, что я даже почувствовала эти мысли в своей голове.

Дона Флореста отложила листок.

— Мой fiel передал твои слова, произнесенные в камере. Ты сказала ему, что тебя освободит бог… Ты правда так считаешь? — Она указала на письмо. — Полагаешь, он — бог?

Элли была уверена, что это он. Только он умел вытворять такие веши. Но почему…

— Вынуждена тебя разочаровать, деточка, — сказала дона Флореста. — Никто тебя не освободит. Скорее всего, он не бог, а обыкновенный человек.

Она взмахнула ладонью. Откликнувшись на жест, один из телохранителей приблизился к ней и развернул на столе небольшую географическую карту. Дона Флореста поманила Элли пальцем. Девочка подошла.