Задрав руку с зажатыми в ней леденцами, он еще раз прокричал свою речовку, словно маленький звонкий набат, предупреждающий занимающийся пожар. Глянув на побледневшую мать, маленький Кузин сразу понял, что она поверила ему. И с чувством выполненного долга торжественно засунул в рот заслуженную награду — сахарного медведя на палочке. На тревожные вопросы матери, которые она задавала ему, посадив к себе на колени, Степан Аркадьевич отвечал не спеша и обстоятельно, нехотя вынимая изо рта леденец. Пересказав свою встречу с Пелагеей в деталях, он хотел было направиться к братьям Семену и Матвею Пискуновым, что жили неподалеку, чтоб похвастать паровозом, солдатом и пряником и насладиться своим триумфом. Но Оксана остановила убегающего сына, ловко ухватив его за рукав.

— Степонька, сынок… А скажи мне, родненький, во что та бабушка одета была? — спросила она его, стараясь не выдать суеверного страха.

— А у нее такой был кафтан, как ряса попова, а еще сверху на голове, как у солдата башлык, только большой, да еще рукав широкий, и тесьмой белой перепоясана, — не задумываясь ответил мальчишка.

— А тулуп какой был на ней?

— He-а, мам, только одна одежа эта, да и все. А на ногах лапотки берестяные, какие ты мне летом делала, по ягоды в лес ходить, — нетерпеливо ответил Степка. И, пулей выскочив из хаты, бросился к Пискуновым.

Вечером в доме Кузиных было людно. Бабы с окрестных дворов собрались у Оксаны, чтобы выслушать диковинную историю. Степка, выступающий в качестве свидетеля и первоисточника, был поставлен на лавку. Важно оглядев собравшихся, он вновь повторил все, что приключилось с ним сегодня на горке, не забыв упомянуть про то, что Пелагея прекрасно знает его отца и деда. Еще раз пришлось рассказать ему и о том, во что была одета старуха. В качестве вещественного доказательства Кузин гордо предъявил пока не-тронутого сахарного петуха, между делом заметив, что еще недавно был у него и медведь.

Когда матушка отправила его спать, он услышал, как толстая Клавдия, слывшая авторитетным экспертом по части гаданий, толкования снов, старинных преданий и прочего фольклора, сказала:

— А Степка-то не врет. Оксана вон говорит, что меньше часа его не было, а пришел с двумя леденцами. Откуда взял?

— Да вы, бабоньки, сами посудите. Мороз на дворе, а она в одном балахоне да в лаптях. И как такое понимать?

— Да что тут понимать? — недоуменно переспросила ее Клавдия. — Ни к чему ей тулуп, коли она еще при Иване Васильевиче Богу душу отдала. Кликуша твоему сыну явилась, Оксана, как пить дать. Да через него предостерегла нас.