Подождав, когда истеричный гомон в голове стихнет, Васютин попытался просчитать варианты выхода из ситуации и возможные последствия… На помощь пришла безупречная интуиция сыщика. Лишь мельком зацепив взглядом опрокинутый стеллаж, Кирилл уже знал, что сделает. Упершись в угол своего импровизированного моста, он сдвинул его, нацелив ровно на бродягу, продолжающего молча стоять у него на пути, и начал медленно толкать в его сторону. «Хотя бы дотронусь до него, а там посмотрим, как он отреагирует», — думал Васютин, когда до границы плитки оставалось несколько сантиметров.

Мужик смотрел ему прямо в лицо пустыми бессмысленными глазами, не обращая на угрозу ни малейшего внимания. И продолжал также отрешенно стоять, когда металлическая конструкция приблизилась к нему почти вплотную, замерев чуть выше уровня его коленей.

— Главное — не трогать другие плитки, — шепотом сказал себе Васютин, оглядываясь на вторую секцию моста, стоявшую чуть сзади и слева от него. — В случае чего — сюда и запрыгну, — решил он.

Прекрасно отдавая себе отчет, что «в случае чего» железка ему не поможет, он был готов ко всему. И даже к тому, к чему нельзя быть готовым — к невозможному. Произнеся: «Боже милостивый, помоги мне, умоляю», — он собрался всем своим существом и уверенным мощным толчком двинул свой таран прямо на бродягу, до которого оставались считаные сантиметры.

Стеллаж вошел в мужика, словно в масло. Как будто протиснувшись сквозь его кости, поросшие дряхлым, усталым мясом, железяка проходила оборванца навылет, непостижимым образом двигаясь сквозь его тело. При этом на теле незнкомца не проступило ни капли крови. Было отчетливо видно, как плоть бродяги пропускает металл сквозь себя. А старик все также безжизненно смотрел на Васютина, словно хотел сказать: «Я за свою жизнь горемычную такого видывал… Что мне подполковник с этим стеллажом?»

Васютин вскрикнул, отпрянув. Но вовсе не от фантастического зрелища, ведь он был готов ко всему. Но видеть и чувствовать внутри себя такое!..

Все происходило так непостижимо быстро и вместе с тем так выпукло и объемно, что можно было не спеша рассмотреть мельчайшие детали этих ярких стремительных картин, которые с хрустом отпечатывались поперек сознания подполковника Васютина. Так, восхищаясь бешеной скоростью хлесткой вспышки молнии, можно было полюбоваться плавным потоком электронов внутри нее. И красотою каждого электрона в отдельности. Время не перестало существовать, как это было с Кириллом, когда он узнал, что его семья исчезла. Кирилла как будто раздвинули изнутри, позволив быстротечным секундам вмещать события лет, при этом оставаясь секундами. Как если бы огромный мегаполис поместили внутрь яблочного семени и семя бы не увеличилось, а город — не уменьшился. Вздумай кто-нибудь попытаться объяснить Васютину суть того, что случится с ним, тот бы попросту не понял рассказчика. Но никто и не пытался. С Кириллом это просто случилось.