Гифт возненавидел этого человека с первого взгляда. Еще до того, как Лаваль протянул свои грязные лапы к Флауэр.

До начала налета Гаврилов и Лаваль спорили о вещах, большинство которых казалось Гифту бредом.

В частности, о том, похоже ли, что в один прекрасный день берсеркеры научатся успешно подделывать людей и что верным доброжилам будут пожалованы безупречные механические тела.

И тут на Гифта снизошло вдохновение. У него уже было то, что Гаврилов и Лаваль мечтали получить от берсеркеров в подарок! Много дней назад он в каком-то смысле стал заодно с врагом.

Война уже внесла свой вклад в это дело, начав освобождать его от плоти и крови.

Гифт двигался так быстро, как позволял осточертевший скафандр. Он выбрался из клетки, боясь, что энергоснабжение восстановится и дверь вернется на свое место. Затем он начал отстегивать части бесполезного скафандра и класть их на палубу рядом со шлемом, от которого без скафандра также не было никакого толку.

Вот теперь все в порядке, подумал Гифт, выпрямляясь и глядя на свою рваную и грязную гражданскую одежду. Одежду, которую он надел… сколько дней назад? Тогда, когда пытался выглядеть человеком, отправившимся на пикник. Рано или поздно большой берсеркер вонзит свои когти в каждого из них, и Нифти собирался сделать все возможное, чтобы ему помешать…

Гифт обогнул угол и предстал перед доброжилами.

Хотя Нифти прекрасно понимал, что с ним сделали Флауэр и ее друзья, он все еще ощущал себя в ответе за девушку. Он склонялся к тому, чтобы простить ее (но не других) за то, что его притащили сюда, на астрономическое расстояние от остальных людей, и обрекли на смерть.

Когда Нифти почудилось, что рядом с маленькой группкой людей стоят призраки Террин и Траскелука, он ощутил мимолетное желание наказать Флауэр вместе со всеми остальными. Но это было невозможно.

Девушка смотрела на него из своего угла с немым удивлением.

Лаваль уставился на Нифти, не веря своим глазам.

— Ты кто такой? — наконец выдавил вице-король.

— Я твой Учитель, — откашлявшись, произнес Гифт более высоким и монотонным голосом, чем обычно. Он не смог скрыть легкой дрожи, но тому, кто хоть раз слышал неуверенный, квакающий голос берсеркера, это не казалось странным.

Люди на капитанском мостике флагмана Негьюэнса слушали не только донесения, но и обмен репликами по ходу боя. Количество этих реплик сильно увеличилось после начала бомбежки. Теперь можно было не соблюдать молчание в эфире. Разведчики подбирались вплотную к горящему флоту берсеркеров, убеждались в нанесенном ущербе и посылали адмиралам рапорты, которые можно было увидеть на голографическом экране.