Командная машина вяло горела, почему-то слегка зеленоватым пламенем, подсвечивающим снизу клубы густого дыма. Два из трех роботов ближней группы были уничтожены, один, возможно, поврежденный, отполз за ее обломки. Командир второго отделения с одним из бойцов не давали ему высунуться, а вторая пара, покинув укрытия, обходила его справа – тактика, обреченная на успех, но способная занять слишком много времени. Рядом застучали длинные пулеметные очереди. Кучеренко бил прямо в вихрящееся облако поднятого минами песка наугад, на подавление. Младший лейтенант активировал режим наведения единственной остающейся у него ракеты, решив всадить ее в первого замеченного «Терминатора», как вдруг камень совсем рядом с ним рванули пули небольшого калибра, и он, рефлекторно упав во всей своей высокотехнологичной сбруе на песок, сообразил, что стреляют по нему вовсе не роботы, а люди. Та самая группа, которая отошла от командной машины, перед тем как он дал команду на атаку и которую совсем решил не учитывать в раскладе предстоявшего боя, теперь внезапно превратилась в очень важный тактический фактор. Потому что, атаковав пулеметчиков с фланга, была вполне способна сорвать их огонь по «Терминаторам». Конечно, против девятимиллиметрового пулемета, управляемого закованным в броню расчетом, шансов у пяти пехотинцев мало, даже если у них есть гранаты. Но роботам, которые по подсказке экстраполятора вот-вот должны были вырваться из полосы разрывов, хватит и двадцати секунд без огневого воздействия, чтобы сблизиться и расстрелять пулеметчиков и командира взвода. Преподаватели в училище изо дня в день вдалбливали курсантам, что задача офицера, даже на взводном уровне, состоит не в том, чтобы стрелять, а в том, чтобы командовать боем. Но из всякого правила бывают исключения, и сейчас у Олега не оставалось иного выхода, кроме как вступить в бой самому, не допуская вражескую пехоту до пулемета. А там, глядишь, и Марихуаныч подойдет…

Второй пилот несколько долгих секунд ждал смерти, лежа под свалившимся на него шефом разведки, но ничего не происходило. Тогда он решился и осторожно столкнул с себя тело. Сзади раздался последний взрыв, простучала короткая очередь. Там совсем недалеко был враг. Впереди за низкой песчаной грядой, на которой невидимыми в темноте грудами пластика и металла застыли уничтоженные роботы, враг, судя по приглушенному далекому лязгу, был тоже. Кто именно является врагом, Евгений не задумывался. Враг тот, кто хочет тебя убить, а в этой ночной пустыне врагами, по-видимому, являлись вообще все. Он сделал шаг и, споткнувшись, ободрал ладони о кучу мелких камешков. Пошарил рукой в поисках препятствия и нащупал лямку рюкзака. Черт! Да это же тот самый рюкзак!