Сара еще раз поцеловала его.

— Больше никаких секретов. Договорились?

Ракким поцеловал ее в ответ.

— И что это будет за семейная жизнь? — Он погладил ее по животу. Лицо его посерьезнело. — Нам нужно переехать.

— Тсс.

— Ты сказала, что тебя заметили на уличной ярмарке.

— Сказала, что могли заметить, но мы здесь, живы и здоровы. — Она поцеловала его. — Кроме того, мне здесь нравится.

— Мне тоже. Поэтому мы должны переехать. Слишком расслабились. Рано или поздно совершим ошибку. Завтра спрошу у Спайдера, нет ли у него подходящей квартиры. Лео он уже спрятал.

— Думаю, вы слишком остро на все реагируете.

— Спайдер так не думает.

— А что думает Лео? — спросила Сара.

— Он думает, что я и Спайдер относимся к нему как к двухгодовалому ребенку, хотя это не так. Мы относимся к нему как к человеку, в голове которого хранится информация, ради которой могут убить.

— А у тебя? — Она постучала его пальцем по лбу. — Что хранится у тебя?

Ракким усмехнулся.

— Ничего.

Сара целовала его в уши, в щеки, в нос, продолжала целовать, боясь остановиться, сама не зная почему.

— Так и надо. Таких мужчин я и люблю. Сильных и глупых. — Она закрыла ему глаза поцелуями. — Спи. Ты вернулся домой. Рядом твоя семья. Никто ничего не сможет тебе сделать.

Они крепко обняли друг друга. Сара принялась тихонько напевать любимую колыбельную Майкла. Ракким ее тоже любил. В детстве песню пересмешника им обоим на ночь пела домоправительница Рыжебородого Ангелина. Теперь ее пела Сара, убаюкивая Раккима. Странная старая колыбельная о ребенке, получавшем подарок за подарком, и каждый из них требовалось заменить. Пересмешника, который не поет, бриллиант, превратившийся в стекло, собаку, не умеющую лаять, зеркало, которое разбилось… «Эта песня о том, что любовь не бывает идеальной», — говорил про нее Ракким. А Сара думала, что ребенку просто не везло.

47

47