Она прижалась к нему, не расслабляя мышц, и он стал двигаться быстрее и быстрее, словно старался поскорее стереть разделявшее их время и расстояние, уничтожить сомнения и отличия, и вскоре их крики заглушили призывы муэдзина.

Сара прижалась лицом к его груди, потом откинулась назад, держа Раккима за руку. Когда он покрыл поцелуями рубцы на ее спине, бешенство «черного халата» постепенно исчезло из памяти. По крайней мере, для нее. Голос мужа изменился, едва он увидел следы от трости. Ракким потребовал рассказать, что произошло, затем попросил описать блюстителя нравственности. В другое время она бы отказалась, ведь в мире и так слишком много насилия и не стоит увеличивать его число. Но не в этот раз. Она запомнила лицо истязателя до мельчайших подробностей, его кривые зубы, форму бороды, красные точки на мочках ушей, свидетельствующие о высоком положении. Даже шрам на запястье правой руки, сжимавшей трость. Ракким позаботится об остальном.

Он поцеловал ее в уголки рта.

Сара с закрытыми глазами вдохнула его запах.

— Твой пот пахнет по-другому. Более эротично… насыщенно. От тебя пахнет Библейским поясом. Это не неприятно. Просто по-другому. — Она провела ладонью по бедру мужа. — Не неприятно, совсем не неприятно.

В дверь тихо постучали.

— Не помешаю?

Сара накинула на них простыню.

— Входи, мама.

Кэтрин принесла поднос с чайником, нарезанными фруктами и сыром.

— Я подумала, что вам будет нелишне подкрепиться после… такого напряжения сил.

— Спасибо, что помешала, — сказал Ракким. — Мне показалось, что твоя дочь пытается меня убить.

Кэтрин едва заметно улыбнулась.

— Это наследственное. — Она поставила поднос у изножья кровати.

— Как там Майкл? — спросил бывший фидаин.

— Крепко спит. Когда тебя не было, его мучили кошмары. — Кэтрин откинула назад длинные рыжеватые волосы. С каждым днем в них появлялось все больше седых прядей, да и морщины в уголках ее губ становились все глубже.

— Мама, ты в порядке? — спросила Сара.

Кэтрин махнула рукой.

— В монастыре мне жилось проще. Я чувствовала себя гораздо лучше, когда была изолирована от непрерывного потока новостей, бесконечных угроз и контругроз.

Ракким сел.