— А ну стоять бл…! — Проорал Косяк.

Но из заднего ряда, только развернулся одинокий десантник, и немного удивленно окинув внешний вид, задержался взглядом на алевшей бардовыми сполохами ране чуждой реальности, и наотмашь полоснул алмазными когтями.

— Отвали глюк! Это наш мир!

Парировав удар алмазных клинков росчерком черных молний, что встретившись с ослепительным сиянием остроты глухим лязгом темного сплава, раскалились до опасной красноты. Еще двигаясь по инерции космодесантник оторопело уставился на дымящиеся обрубки когтей.

— Писец котенку… отосрался!

И последние слова десантник уже не мог расслышать. Метнувшись черной тенью Косяк, взмахнул пылающими клинками, и всадив одну пару клинков в стекло скафандра, вторую вонзился область паха, и поднимая над головой гротескно большую тушу, с усилием забросил труп в гущу зеркальных тел. Пролетая над головами космодесанта смакующего последние мгновения обороны беззащитных жаб, от которых остался всего лишь десяток обессилено пятящихся фигур, но еще брыкающихся и отстреливающихся одиночными плевками, труп с лязгом брони и истекающими красным сиянием ранами упал между жабами и наступающими.

А за немой сценой недоумения и оторопелости, поспешных оглядываний в зале зародились крики возмущения и боли.

Взорвавшись вихрем движений Косяк, врубился в задние ряды черным торнадо. Вгоняя в спины клинки до ухвата кисти за любой выступающий элемент зеркальных панцирей, выкидывал извивающийся ором космодеснтника в любую удобную сторону. Снося головы, и головы и лапы, проходил сквозь ряды смерчем разметавших зеркальные фигуры словно выдергивал сорняки.

Попробовавших оказать сопротивление десантников буквально за мгновения разорвал на части. Оставляя после себя только стонущие зеркальные туши, что баюкая не затягивающиеся раны, старались отползти в сторону, черное торнадо безжалостно подавляло любую попытку сопротивления. И оказавшись на в пространстве, на котором недоуменно оборачивались жабы, глядя на начавших пятиться космодесантников, Косяк остановился.

Готовый в любое мгновение сорваться вновь в ускоренное восприятие, Косяк тяжело дыша, осмотрел поле брани. Прорубленная им просека, заняла едва ли не четверть разорванного круга. И самое главное была заметна всем участникам "последнего рывка". Но самое главное его жестокость и внезапность появления отвлекла от "жаб" внимание. И теперь на него смотрела сотни испугано недоуменных глаз. С непониманием оглядывая не подвижных сородичей, и склоняясь над ранеными, по зал стал множиться недовольный ропот.