Улыбнувшись, насколько это вообще позволяли его искривленные челюсти, Возвышенный посмотрел на телохранителей.

— Взгляните, что мы совершили здесь, — прошептал он. Существо медленно выдохнуло, подражая последнему затрудненному вздоху умирающего. — Взгляните, как мы принесли бурю на лишенный погоды мир. Подбрюшья темных боевых кораблей образуют тучи. А дождь — пылающий град сотни десантных капсул.

— Начинается, — произнесло создание.  

XXI НЕПОВИНОВЕНИЕ

XXI

НЕПОВИНОВЕНИЕ

Они подошли к очередному перекрестку.

— Ненавижу это место, — проворчал Меркуциан.

— Ты все ненавидишь, — отозвался Сайрион. Он постучал кулаком по голове, пытаясь перезапустить отказывающий ретинальный дисплей. — Мой гололит все еще работает с перебоями.

Талос указал клинком Кровавого Ангела в направлении восточного коридора.

— Сюда.

Стены сотрясались. Гурон явно преуспел, лишив Виламус энергии, необходимой для активации последних внешних укреплений. Дрожь воздуха могла означать только то, что спускается первая волна штурмовых транспортов, а десантные капсулы пробивают ломкую кладку.

— Гурон направится к генным хранилищам, — передал по воксу Меркуциан. — Бой не будет быстрым, однако времени у нас все еще в обрез.

Талос перескочил через стену из тел, несомненно, оставленную отрядом терминаторов Корсаров на пути к основному генераторуму.

— Ему придется пробиваться через сотню Странствующих Десантников, — сказал пророк. — Им известно, зачем этот покрытый шрамами ублюдок здесь, и они соберутся вместе, чтобы остановить его.

Первый Коготь занимался именно тем, что им удавалось лучше всего каждый раз, когда грозил честный бой — бежали в противоположную сторону. Талос возглавлял стремительный бег стаи.

— Он разделит силы, чтобы раздробить остатки защитников. Если на этом участке есть Странствующие Десантники, то Красные Корсары будут платить кровью за каждый шаг. Некоторых врагов необходимо разделять, прежде чем завоевывать.

Ксарл рассмеялся.

— С каких пор ты начал проявлять внимание к боевым инструктажам?

— Когда появилась вероятность, что я встряну во что-то настолько дурацкое.