— Думаю, их вокс ближнего радиуса работал, поскольку они одновременно предприняли попытки в обоих ангарах. Результаты весьма похожи на то, чего можно ожидать после выстрела из «Разрушителя» с ужасающе близкого расстояния.

— Однако это сработало, — заметил Меркуциан.

— Если ты имеешь в виду две пробоины в корпусе, то да — их затея имела потрясающий успех. Если же подразумеваешь обстоятельство, что взрывы и вызванные ими ударные волны прикончили почти четверть Корсаров, то итоги несколько менее блистательны.

Сайрион втянул воздух сквозь зубы. Из-за работы вокалайзера шлема это прозвучало как механическое шипение гремучей змеи.

— Ты хочешь сказать, что, пробив дыру в посадочной палубе, они двинулись по корпусу?

— Да. Калеб вывел их наружу. Несомненно, он искал подходящую точку входа, чтобы, используя силовое оружие, прорубить себе дорогу обратно внутрь корабля.

Талос тихо и мягко усмехнулся.

— Значит, они были на внешней обшивке, когда мы совершили прыжок.

— Практически наверняка. Я наблюдал, что произошло с несколькими, бывшими в радиусе досягаемости наружных пиктеров. Познавательное зрелище наблюдать за тем, как в Море Душ растворяются доспехи, следом плоть, а затем и сами кости. Большинство сорвалось с корпуса, как только по ним ударили первые волны. Однако мне все же удалось поизучать нескольких, глядя, как их рвут в клочья потоки жидкой психической энергии.

Даже Сайрион вздрогнул.

— Кровь Отца, Вариэль, — Талос покачал головой в шлеме. — Хладнокровное убийство.

Апотекарий выглядел задумчивым.

— Я надеялся, что тебя впечатлит.

— Так и есть, — признался Талос. — Жаль только, что я сам об этом не подумал.

Пророк обратился к трем офицерам вокс-консоли.

— Вызвать «Завет крови».

Старший офицер откинул капюшон, словно решив, что традиционное багряное одеяние раба Корсаров больше не годится, учитывая личность новых владельцев корабля.

— Повелитель, «Завета крови» нет в радиусе вызова.

— Ауспик, — распорядился Талос. — Мы не могли прибыть раньше них, прыжок был слишком коротким.

— Повелитель, на ауспике нет ни союзников, ни врагов. Мы в глубокой пустоте.