– Один фиг, – пробормотал Санька, – тепловыми приборами засекут… Эх, – он явно хотел матюкнуться, но глянул на младших и не стал, – а вот надо было нам с Антошей и старшаками уходить, ведь честное слово, надо было…
– Ты чего думаешь, – спросил я, – до зимы досидим?
– В ту войну кое-где по три года в лесах сидели, – задумчиво сказал Санька.
– Сравнил, – возразил я. – Может, война уже и кончилась.
– Для меня кончится, когда мы их выгоним или когда меня убьют, – сказал он. И нехорошо посмотрел на меня.
Я поспешил добавить:
– В смысле, может, наши уже победили…
– Да нет, – Санек вздохнул, – похоже, что нет… Приемник бы какой, хоть самый лажовый…
– Его тоже включать нельзя, – напомнил Темыч, – я зуб даю, тоже засекут. Их как-то фольгой надо обматывать, что ли, чтобы не засекли, я в кино видел, не помню толком…
– Между прочим, самолетов уже дней пять не слышно, – вспомнил Генок. – Погода нелетная, верняк.
– Я так думаю, – вдруг сказал Санек, – что мы этим… ну, оккупантам – мы им вообще не нужны. Никак. Даже как рабы. Мы лишние просто. Ну оставят они сколько-то там разных мудачков, в телике показывать. А так даже нефть нашу добывать или там землю пахать – разных пиндостанцев, всяких там уеб…ов, – он не удержался, – со всего света навезут типа как на плантации… А нас просто под корень. Так что их бить надо, пацаны. Не за родину даже, а просто чтоб выжить.
Никак– Ты уже это говорил, – напомнил я.
– Говорил, – кивнул Санек. – А тут мы под дождик что-то раскисли. Вот помоемся… если живы будем – и я пойду гляну, чего на белом свете. А то грузовик да джип – маловато будет.
– Дядь Сань, – подал голос Илюшка, – вы опять воевать пойдете? Возьмите меня, а?
Мелкие дружным хором, хотя и негромко, начали ныть о том же. Глаза у них потихоньку загорелись – наверное, они вспомнили войну из телика. А я вспомнил красное крошево на месте головы Инны Павловны. И то, как грохнулся рядом с нами в кусты убитый солдат-негр… И вздохнул. И передернул плечами.
И подумал, что Санька – прав.
– А ну, умолкли к нехорошей маме! – рыкнул между тем Санька на младших и пощипал усики. (Он делал такой жест вот уже… да вот с эту неделю, когда прочно вообразил себе, что у него пробиваются усы.) – Вы как, – обратился он к нам, – со мной?
– Конечно, – ответил Генок. Мы с Темычем просто кивнули. – Только надо идти не вместе. Разойдемся в разные стороны, посмотрим, что где, и через пару дней вернемся. Тогда решим, что делать.
– Мысль, – одобрил Санька. – Да что там девчонки, поугорали, что ли?!