За происходящим наблюдала почти вся охрана моста – даже часовые за пулеметами в капонирах из мешков, над которыми слабо плескались ооновский и нигерийский флаги, свистели, били в ладоши и гортанно подбадривали финалистов забега. Такая забава продолжалась у моста уже с неделю, но не приедалась солдатам.

Таким же естественным, как белые мальчишки, забавляющие негров, было появление стада. Его гоняли уже дней десять с одного берега на другой, с лесов на луга. Ритуал всегда был одинаковым, и он повторился сейчас: пока двое мальчишек – постарше и помладше – мельтеша туда-сюда, матерясь и щелкая кнутами, загоняли три десятка коров на мост, их старший – худой мужик, похожий на цаплю, – подойдя к низенькому кривоногому сержанту, командовавшему постом, протянул ему бумажный сверток.

– Замогон? – осведомился негр, шевеля ноздрями расплюснутого носа.

– Первач, – буркнул мужик.

– Горожо, – сержант осклабился и закурил.

Протянул пачку мужику, но тот, мотнув головой, тоже с матом пошел на середину моста, где началась какая-то заминка и кутерьма, мычащие коровы столпились в кучу, которую тщетно пытались «разрулить» подпаски. Прошло не меньше трех минут (негры хохотали, радуясь новому развлечению), прежде чем стадо двинулось дальше.

– Эй, эй! – крикнул сержант мальчишкам, пережидавшим сбоку. – Бегом-бегом, а?!

Один из них послушно опустился на четвереньки. Но второй вдруг махнул рукой и зашагал, хромая, через мост.

– Леш, а консервы?! – изумленно окликнул его соперник.

– Забери себе, – зло отрезал мальчишка. Мазнул рукой по лицу, всхлипнул и побежал…

…Мост взорвался, проломившись и просев посередине, через сорок минут, когда по нему проезжала колонна джипов с венгерскими пехотинцами и два штатовских танка.

* * *

– Вот примерно так, – Михаил Тимофеевич закурил трубку, когда отдаленно покатилось по реке эхо взрыва двухсот килограммов трофейного пластита.

Мы – Генок с Симкой (игравшие «подпасков), бывший капитан-вертолетчик Логинов, Лешка Барутов и я (мы прятались в центре стада с навьюченной на нескольких коров взрывчаткой и закладывали ее) – обменялись довольными взглядами. Симка опасливо спросил:

– А этим, местным, им ничего не будет?

– А никто ничего и не поймет, – усмехнулся Михаил Тимофеевич. И, не меняя тона, добавил: – Чего ты там стоишь? Выходи.

Мы все только что не подскочили и расхватали оружие. Но лесник с удовольствием затянулся, даже не потянувшись за «Тигром». А из кустов, опустив голову, вышел пацан моих лет. В серой рубашке и легкой курточке, в кедах. Джинсы на коленях превратились в мокрые лохмотья, сорванная с мясом кожа торчала черной коркой.