Теперь же он рассказал, что в городе жило не менее 80 тысяч человек, а во дворце более 10 тысяч.  Богатый город-резиденция царей был настолько могущественным, настолько уверенным в мощи своего флота, что  не имел стен. Враги  не могли  даже помыслить приблизиться к  границам Крита. Дворец властвовал над «народами  моря», а они властвовали над всем средиземноморьем. Мощные стены Трои, Микен  и других центров средиземноморской цивилизации только говорили о том, кто был властелином этого мира, а кто был вынужден к покорному подчинению.

        Дворец был олицетворением этой власти. Все это стало понятно только благодаря англичанину Артуру Эвансу, который совсем недавно, только в начале века раскопал критские дворцы и создал основы для изучения древней критской цивилизации - знаменитого царства царя Миноса из мифов древней Греции. Георг обратил внимание молодежи, насколько запутан план Кносского  дворца. Легенда о смертельном лабиринте Минотавра находила в нем явное  подтверждение. Без «нити Ариадны» вырваться из него было сложно.

        Дух того, к чему они прикоснулись в Храмах недавно покинутого острова, теперь пропитывал все вокруг них. Они прошли через пронизанные солнцем открытые дворики окаймленные, воздушными портиками со знакомыми, сужающимися к низу колонами.  Осматривали фантастическую живопись фресок украсивших стены двориков, коридоров и залов дворца. Еще раз поразило пристрастие критян к ярким краскам, уже знакомое по находкам на острове. Царская дорога привела от царской стены к массивным западным воротам, откуда начинался коридор процессий, украшенный изумительными фресками, подлинники, которых они позднее увидели в музее Ираклиона. Больше всего запомнился «Принц Лилий», а изображения придворных дам или жриц в платьях с обнаженной грудью и игры  с быком были просто аналогом того, что Речел уже видела в своих храмах.

        Подобные Кноссу города – дворцы были построены на Крите в Малии и Фесте.  Их они осмотрели в эти же дни. Особенно ей запомнились развалины прекрасной виллы-фермы «Агиа Триады» рядом с Фестом.  Все сооружения  объединяли единые архитектурные, и художественные решения. Даже далекой от всего этого  Речел было ясно, насколько найденное ими на острове, было подобно тому, что она видела теперь здесь.

         Изысканные вестибюли с портиками, ступенчатые площадки, стенные росписи лишь повторяли или продолжали то, что она видела в подземных храмах острова.  Скоро Речел стало ясно, что все, что хранилось в музее Ираклиона или уже было воссозданным  в самих дворцах Крита, оставалось лишь жалкими крохами по сравнению с богатством, которое   скрывалось в подземельях их острова. Каждый подлинный фрагмент живописи, каждая статуэтка или изысканный кувшин, увитый изображением морского чудовища, воскрешал в памяти стенные росписи, скульптуру и утварь найденную ими.