Я заунывно зевнул, а Рената проснулась.

Гвинплей Плант суетился над пультом управления. Судя по его раскрасневшейся физиономии, что-то у нашего пилота не клеилось. Гвинплей оторвал руки от клавиатуры и запустил их в волосы. Волосы зашевелились.

— Что происходит? — спросил я.

Гвинплей не хотел отвечать. Я повторил вопрос с нажимом.

— Что-то сбилось. Мы выпали не в том месте, — пропыхтел Плант.

— Что значит не в том месте?! — взревел, вскакивая, Крысобой. — Ты куда нас, сволочь, затащил?!

— Я тут ни при чем, — заголосил Гвинплей. — Сюда нас вывела автоматика. Я вообще ни сном ни духом…

— А кто будет сном и духом? — поинтересовалась Рената, доставая из кобуры «Аргумент».

— Ты своей игрушкой не тряси, — потребовал Плант. — Нервирует. Что могу, то сделаю. Сейчас навигатор определит, где мы очутились. И что помешало выйти на нормальный маршрут.

Гвинплей бросил короткий взгляд на дисплей и побледнел.

— Ну? — требовательно спросил я.

— Срочно надо сматываться. Срочно надо сматываться… — запричитал Плант. — Только я не знаю, куда мы попадем вновь.

— Говори! — прорычал Марк.

— Мы вышли в системе Жамуаши. Одна из самых мерзких негуманоидных рас. В этом цикле они возглавляют Галактический Совет. Мерзкая раса.

Гвинплея Планта пробила дрожь.

— Это опять твои ксенофобские заморочки или что-то серьезное? — спросил я, не придавая словам Планта серьезного значения.

— Вы когда-нибудь видели жамуаши? — полюбопытствовал Плант.

Ни я, ни Крысобой, ни Рената никогда в жизни не видели жамуаши, в чем мы не посчитали нужным признаться Гвинплею. Поэтому и промолчали.

— Эти твари очень похожи на пауков, скрещенных со скорпионами и еще какой-то дрянью.

Гвинплей, не отрывая взгляда от дисплея, а пальцы от клавиатуры, рассказывал нам о расе, которая внушала ему первобытный ужас, смешанный с отвращением.