— Нет! Не сейчас. Там есть что-то такое… Я видела… Не уверена, но это что-то очень важное… Пожалуйста.

Роун переглянулся с Энде и Лампи.

— Она бредит.

Энде пришла в ярость, но Роун понимал, что ее гнев вызван страхом за Киру и тяжелым выбором между преданностью внучке и опасениями за жизнь Мабатан. Поэтому он ответил как можно спокойнее:

— А если это так и есть? Она говорит, что ей нужно что-то выяснить…

В тяжелом взгляде Энде он прочитал обвинение в безразличии к страданиям Мабатан, хотя на самом деле в тот момент сам готов был все отдать, чтобы освободить ее от боли и страданий.

Лампи нахмурился.

— Выбор за Роун ом.

Горестная интонация ясно давала понять, что он сделал бы на месте друга.

Мабатан напряглась. Роун понял, что она пытается подавить крик — один, другой, третий…

— Мабатан!

— Нет… не сейчас…

Мабатан, я ничего больше не слышу — ничегошеньки. А ты? Кто-то пытается проникнуть ко мне в мозг. Это ты? Нет, Мабатан, ты не можешь так поступить. Останови его, Мабатан. Он уже у меня в голове. Останови его! Вышвырни его оттуда, выбрось его вон! Он отнимает у меня разум, Мабатан! Ну, пожалуйста, умоляю тебя, Мабатан, останови его. Уйди от меня, Мабатан. Оставь меня. Убирайся! Пошла прочь!!!

— Теперь! — простонала Мабатан, и Лампи тут же включил Усмиритель.

Мабатан все еще сжимала рубашку Роуна, ее била сильная дрожь, пустые глаза были широко раскрыты. Но когда она перевела взгляд на его лицо, Роун понял, что она всхлипывает, и нежно ее обнял.

— Какое-то существо невероятной силы… отняло у нее все… она не могла его остановить. Оно все высосало из ее мозга… селение Киры… Энде…

Кальдеру… Виллума. Остановить его было невозможно, Роун, никакими силами. Оно было слишком сильно.

Энде, побледнев от ужаса, прошептала:

— Оно ее убило?