Стоув быстро пересекла эту улицу и двинулась дальше по узкому проулку, пока не дошла до следующего большого параллельного проспекта. Перейдя его, она продолжала идти вперед, пока не оказалась в той части Города, где раньше никогда не бывала. Люди там походили на живые трупы, в большинстве своем они были такие же дряхлые и грязные, как и окружающие здания. Они смотрели на нее пустыми глазами, в которых не светилось ни единой мысли. Им нечего было терять. К каждой стене, к каждой забитой досками двери были приляпаны выцветшие изображения Нашей Стоув. Какой-то небритый беззубый старик, рывшийся в контейнере с вонючими отходами, взглянул на нее и протянул к ней руку открытой ладонью вверх. Стоув попятилась от него и наткнулась на женщину с лицом землистого цвета.

— Что, потерялась, моя дорогая? — ласково спросила она девочку.

— Нет, — буркнула Стоув и отстранилась от нее.

Женщина заглянула под капюшон, пытаясь разглядеть черты ее лица.

— Почему ты прячешь личико под капюшоном, дитя мое?

— Из-за праздника. Женщина невесело усмехнулась.

— Твое лицо, наверное, покрыто шрамами?

— Да, — выпалила Стоув, — оно все у меня в шрамах.

— Здесь ты можешь не бояться их показывать, малышка. Клирики обходят нас стороной. По ночам только иногда заглядывают. А ты можешь пожить со мной, у меня комната теплая, мы легко там разместимся вдвоем.

Стоув позволила ей взять себя за руку, но так, что ее руку скрывал рукав. Надо было, воспользовавшись добротой женщины, на какое-то время исчезнуть с улиц, чтобы никто ее не видел. Отворив обшарпанную дверь, женщина пригласила ее в полутемную комнатенку, где пахло плесенью, дымом и мочой. Угол комнаты покрывал небольшой истертый коврик, на котором лежало около дюжины поломанных пластмассовых кукол: однорукая кукла без волос и без глаз, куклы с роскошными прическами, но без ног, старые, растрескавшиеся от времени кукольные головы без туловищ. Все эти кукольные части были аккуратно разложены так, чтобы у вошедшего возникло ощущение, что они его окружают и внимательно на него смотрят. Стоув коснулась своей тряпичной куклы и покрепче прижала ее к телу. Не в силах отвести взгляд от странной коллекции, она придвинулась поближе к этому маленькому святилищу. Рядом с куклами лежало несколько заплесневелых виноградин, две зажженные свечи освещали небольшую фотографию Нашей Стоув.

— Она обо всех нас заботится, — проговорила женщина. — Наша Стоув — наш ангел-хранитель.

Стоув нечего было ей сказать. Девочка покорно села на красный детский стульчик, который предложила ей женщина.