Настроение Берни непрерывно менялось: ее поочередно охватывали страх, возбуждение, ярость, истерическое облегчение, так что она даже не знала, что будет с ней через минуту и как взять себя в руки. Усталость одолевала ее. Ее трясло, и хотелось смеяться. Но Аня была по-прежнему настроена воинственно. Только опустошив два магазина, она поняла, что полипов больше не осталось.

— Ух ты! — произнесла она.

Все автоматы, казалось, замолчали одновременно. Последовала пауза, затем впереди загорелись огни — это был «Броненосец» — и из темноты возникла одинокая фара мотоцикла Сэм, переваливающегося через колдобины. Слышен был только шум прибоя, рев двигателей и яростный лай обезумевших собак.

— С вами все в порядке? — спросила Берни.

— Не знаю, потом соображу. — Аня перевела дух. Берни услышала, как она сглатывает комок в горле. — Всем подразделениям, это Штрауд. У нас все чисто?

— Мэм, у нас здесь все чисто. — Это был Росси. — Сейчас я собираюсь проехаться и посмотреть еще раз.

— Доблестные сыны республики Горасная тоже сокрушили врага, если кого-то это интересует.

— Спасибо, Яник.

Аня ждала. Не ответил только отряд жителей с винтовками, включавший ветеранов.

— У нас никакого движения, — наконец откликнулся Бентен. В голосе его не слышалось ни облегчения, ни торжества: бедный старик говорил покорным, безропотным тоном. — Прошу разрешения отменить боевую готовность, мэм.

Аня, слава богу, всегда знала, что и как надо ответить.

— Отбой тревоги, полк Толлена, — произнесла она. — Хорошая работа, спасибо вам.

«Ворон» еще несколько минут обшаривал город своим прожектором. Берни ждала с включенным двигателем, на случай если появится какой-нибудь уцелевший полип. Аня еще не связывалась с базой.

— Так с вами не все в порядке, Аня?

— Да нет, все нормально, — возразила она. — Но именно это меня и пугает. Я хочу опять в бой. Я чувствую, что работа еще не закончена. И вся эта дикая радость — я постоянно слышала такие голоса у солдат, когда была диспетчером. Но сейчас я сделала это сама. Скажи мне, что это нормально. Скажи, что внутри меня не сидит какое-то чудовище, готовое выбраться наружу, убивать и шутить насчет этого.

— У вас все нормально. С нами со всеми так бывает. Это просто животные инстинкты берут верх.

— Жаль, что я не знала этого, когда мама была жива. — Аня не стала пояснять свои слова. — Сейчас надо сообщить Хоффману, что у нас здесь всё.

Она вытащила из уха наушник и взяла с приборной доски микрофон. Рука ее дрожала.

— Всё в порядке, сэр, — начала она. — Мы будем в боевой готовности до тех пор, пока не убедимся, что второй левиафан не плавает поблизости.