* * *

Странные сказки про вечность, где вера всесильна,

Мне нашептали дожди и напели дороги.

Так нелегко вдруг поверить в желанные крылья,

Ну а поверив — пустяк расставанья и сроки.

Пальцы Виктора бегали по клавиатуре, текст шел со страшными ошибками, но он сейчас не обращал на это внимания — потом исправит, сейчас не до того, сейчас идет, да так, как редко шло. Мир, пришедший в грезах, под его пальцами становился все более живым, цельным, реальным. Он оживал на глазах, превращался во что-то реально существующее. Пусть не здесь, пусть где-то там, но это неважно. Писатель улыбался сквозь слезы, понимая, что пишет настоящее, то, ради чего стоило жить.

Закончив главу, Виктор устало поднялся, потер лоб и тяжело потянулся к холодильнику, чтобы взять банку холодного пива. Эта глава далась очень тяжело, но вдохновение еще не ушло, а значит, нужно писать, пока есть хоть какие-то силы. Иначе муза «уйдет погулять» на несколько недель, как бывало уже не раз, поэтому лучше не рисковать.

Однако минут десять можно посидеть, покрутить в голове дальнейшее — не сюжет, ни в коем случае. Не раз сталкивался с тем, что все задумки летят в тартарары при написании. Есть, конечно, те, кто пишет логично, по плану, но их книги почему-то читать не хочется — в них не хватает чего-то неуловимого, что можно, наверное, назвать душой. А его герои живут, они поступают по-своему, не спрашивая автора, порой неожиданно для него.

Внезапно раздавшийся звонок телефона заставил Виктора поморщиться. Ну, блин же, почему обязательно нужно отвлекать от работы?! Посмотрев на экран мобильника, он хмыкнул и нажал на кнопку ответа — звонил коллега и старый приятель, Сашка Каверзнев.

— Привет! — напористо заговорил тот. — Тут такое!!!

— Привет, — отозвался Виктор. — Что стряслось-то? Я из дома третью неделю не вылезаю, пишу, как оглашенный. Книга не идет, а прет! За месяц почти десять листов накатал, представляешь?

— Да хрен с ней, с книгой! — чуть ли не в истерике выкрикнул Каверзнев. — Наших шестеро пропали бесследно!

— В смысле?.. — растерялся писатель.

— В прямом! — отрезал собеседник. — Ногин, Локушев, Ставицкий, Торин, Замаров, Хромов и Рогин! Никого из них найти не могут. Рогин, например, пропал чуть ли не глазах у жены — она утверждает, что входная дверь не открывалась! Она в туалет вышла, вернулась в комнату — а мужа нет. Только сигарета дымится в пепельнице и недопитая чашка кофе стоит. Одежда вся на месте, обувь тоже. Менты поискали, но ничего не нашли. С остальными было примерно также. Мишка Локушев вообще исчез из издательства — он же там писал, дома, при его безумной теще, не особо попишешь.