Как ни странно, на полигоне царило лето, хотя в окружающем мире была поздняя осень. На большой поляне, окруженной хвойными деревьями, горел почти что пионерский костер — огромный, рвущийся в небо. Вокруг него собралось, наверное, больше двухсот ролевиков в разных прикидах. Они передавали друг другу вино, пиво, водку. Некоторые негромко и печально пели какие-то странные песни, иногда не по-русски, а на каком-то непонятном языке. Может, на эльфийском, а может, еще на каком.

Хоть происходящее и называлось последней ролевой игрой, но на самом деле это игрой не было. Правда, по старой привычке ролевики построили крепость с капищем, но они не играли, да и мастера все понимали. Они были вместе, они были свои.

— Мы плечом к плечу стояли у последнего причала… — тихо звучала старая песня.

Все, кто слышал ее, либо подхватывали, либо молча, сквозь слезы, слушали. Это была последняя их песня в этом преданном людьми мире.

Внезапно из чащи раздался дикий рев, и на поляну вылетел гномий хирд.

— Надо же, самарские гномы прорвались, — заметила Сандра. — Думала, они уже того… Эй, пива хотите?

— Когда это гномы от пива отказывались?! — радостно взревел Румир, предводитель хирда. — Привет, народ!

Гномы, тут же найдя знакомых, быстро рассосались по всей тусовке. Многие не видели друг друга годами, им было, что сказать и чем поделиться. Помянули тех, кто не дожил, и пожелали им родиться где угодно, но только не здесь. Хотя все уже понимали, что этот мир обречен, в нем уже никому не родиться.

Кто-то захотел поднять тост за то, что ТАМ, но не успел. Резко похолодало, затем потемнело, и из сгустившегося мрака вышла та, что долгое время была кумиром всех темных, и все же смогла прорваться сюда, хотя ее не предупреждали о последней игре.

— Ну что, народ, не ждали?! — весело рассмеялась она, глаза полыхнули первозданной Тьмой. — И да пребудут с нами Тьма и Свет!

Кто-то негромко начал произносить чеканные слова известного в узких кругах сонета, голос за голосом подхватывали их:

Затем на поляне воцарилось недолгое молчание, все понимали — пора. Первая снова ступила вперед, и в сгущающуюся тьму упали тяжелые слова:

— Я начинаю исход! Наше время здесь истекло.

Что-то изменилось вокруг, мир как бы поблек, превратился в собственную тень и его границы размылись. А затем поляну вдруг пронзила полоса Света, затем полоса Тьмы, разделившие все вокруг надвое. И в эти полосы начали один за другим, а иногда и просто в обнимку уходить последние ролевики. Не прошло и пяти минут, как поляна опустела навсегда.

Полигон удовлетворенно вздохнул и умер.