— Кораблик будет неправильным, — вымолвил Аль, глядя на Харта.

— Ну! — подтвердил тот.

При этом лицо инвалида сияло. А над островом брезжил рассвет.

С тех пор они так, по ночам, и работали. Рад Скала ни с того, ни с сего осознал, что он вовсе не «ранняя пташка», а здоровенный ночной хыг[9]. Таращит глаза по ночам, говорит «ух!». И характер угрюмый. Ну, как он теперь называется, если ночами не спит? Разумеется, хыг. Во всяком случае, Раду нравилось в это играть. Почему бы существу, которое только выглядит как огромный мужчина, а в душе он ребенок, не поиграть в удобное для него время суток? Особенно если есть с кем? Этот рыжий играет всерьез. А еще по ночам нет вредных дядек, вроде старейшины Вара. Они дрыхнут в сараях и не суют свой длинный нос в серьезное дело.

Имелась еще пара причин, по которым работали ночью. Восемь дюжих работников, помогавших Раду в первую ночь, увлеклись. Видимо, тоже играли. Потому изменили режим и спаялись в команду. В нее вошли и строители острова. Тоже, видимо, были не очень-то взрослыми.

Не спал по ночам и Харт. Сидел во дворе возле бани и лупал глазами. У старика они были точь-в-точь, как у хыга. Круглые, желтые, чуть ли не светятся. «Ух!» вполне органично вписалось в его лексикон и значило одобрение. Правда, Харт похудел от постоянного возбуждения. Поэтому Сиг, понятное дело, тоже не спал по ночам. Попытался тоже ночным хыгом заделаться. Но не очень-то вышло. Сумеречный чик[10] получился какой-то. Эти бдения давались дядюшке Сигу с трудом. В сон постоянно клонило. Да и темноты он побаивался. Зато исправно следил за здоровьем и состоянием Харта. А еще вставал днем, шел на кухню, припасал там еду, а потом таскал ее ночью в предбанник.

К рассвету на двор выносили овальные звенья будущей лодки, распахивая все шесть створок дверей бани. Аль смотрел на них и пытался понять, лодка у них получается или все же кораблик. Но так и не понял.

— Гы! Ух! — комментировал происходящее Харт.

Впрочем, он постепенно вспоминал человеческие слова. И уже выдал строителям пару бесценных советов.

Был еще один повод работать в темное время суток.

— Гнуть дерево лучше ночью, — объяснял Рад. — Чтобы сушить по утрам. И предрассветная роса не ложится — мы ж в это время работаем. А утром солнце не жарит, а гладит. И досочки сохнут. Так — до полудня. А когда солнышко жарить начнет — то, считай, доски уже попривыкли. Трещин не будет. И ничего не рассохнется.

Строители острова кивали, слушая объяснения Рада. Ясное дело, что на солнцепеке можно сушить только дрова. Но Тед, Аль и Эйр втихомолку губы кусали. А вдруг не получится? Глаза и разум говорят — звенья кораблика входят друг в друга. А на сердце — тревога...