Припекать начало уже после того, как мы вышли на проспект Терешковой и миновали перекресток с Южным бульваром. Точно говорю: запаримся мы сегодня. А ночью продрогнем. Лично я в таких температурных перепадах ничего хорошего не вижу. Уж если жара, то жара, а если холод, то лучше не надо. Пусть лучше жара будет. Палящее солнце, теплое море, горячий песок. Холодное только пиво.

– Молоко, – прочитала на стоявшей в тени бочке Вера и толкнула меня в бок, не дав окончательно заснуть на ходу. – Это действительно молоко продают?

– А что еще? – пробурчал я, оглядев длинную очередь.

– В Форте коровы есть? – удивилась девушка.

– Зачем? С хутора какого-нибудь привезли, – предположил я. – Хотя запросто и с Лукова могли.

– Сейчас бы парного, – мечтательно протянула Вера.

– Мне, городскому ребенку, вас, деревенских, не понять, – усмехнулся я и резко обернулся.

Очередь, взмыленная продавщица, скучающий дружинник, блаженно уставившийся в лужу нарк, еще один, прилипший к забору. Не то. Продающий пирожки колченогий старик, разложивший скобяную мелочевку перед собой китаец, мрачно наблюдающий за ним молодой парень с вышитой на куртке шестерней. Снова не то.

Я немного успокоился, но тут мое внимание привлек стоявший недалеко от молочной бочки пожилой мужчина, лицо которого в лучах утреннего солнца казалось немного синеватым. По всему видать, что приезжий: короткая куртка мехом наружу, на поясе длинный тесак, высокие сапоги. С шеи на цепочке с толстыми металлическими звеньями свисает амулет в виде вписанной в круг восьмиконечной звезды. Нет, точно не он.

Неужели показалось? Ведь почувствовал же чей-то взгляд.

Вот оно! Присевший на корточки завязать шнурок поджарый парнишка был определенно мне знаком. Как его… Коста? Случайно коммунар на меня наткнулся или как?

Коста завязал шнурок и, не взглянув в мою сторону, встал в очередь за молоком.

– Что с тобой? Заснул? – дернула меня за рукав Вера. – Пошли.

– Пошли, – согласился я. – Пошли…

И чего коммунару от меня понадобилось? Или это случайная встреча? Ага, да скорее рак на горе свистнет, чем Коста молоко по утрам покупать начнет. Ладно, надеюсь, никого больше из этой шайки никогда не встречу.

Мы дошли до начала проспекта и уже свернули к пропускному пункту, когда стал слышен гул толпы. Изредка его перекрывали неразборчивые выкрики в громкоговоритель. Митинг там, что ли?

– Эй, уважаемый, что стряслось? – окликнул я мужика, катившего перед собой тележку с обрезанной и укрепленной полосками жести коробкой из-под холодильника. Тот только махнул рукой и выматерился. Это что за дела еще?