– Это сердце вьюги, – оттащил я девушку от цветка и, сняв бандану, вытер вспотевшую лысину. – Разлет семян двадцать метров. Если в упор – бронежилет пробивают. А этот к тому же незрелый – сок по температуре к жидкому азоту приближается.

– Ой, – вздрогнула девушка. – А такой красивый.

– Просто не трогай больше ничего незнакомого, хорошо?

– Конечно, конечно. Капец…

Мы пошли по объездной дороге дальше, но теперь я смотрел не только по сторонам, но и за остальными. Понаберут детей на стройку, блин… Все руками потрогать надо. Неужели не понимают, что не только сами без рук остаться могут, но и коллег в гроб загонят? Красивый… Тьфу!

Хорошо, хоть местность пока удачная – вокруг одни поля. Скорее даже не поля, а пустыри – среди уже порядком вымахавшей травы чернели высохшие ветки бурьяна. Пусть не особо зрелищно, зато не подберется никто. А вообще у меня эти красоты природы уже в печенках сидят.

Все, похоже, до съезда на грунтовку мы почти дошли – впереди на фоне затянутого облаками неба четко выделялся крестообразный силуэт столба. Обрывки электрических проводов свисали с перекладины, будто веревки, с которых срезали висельников. Мрачноватое зрелище, ничего не скажешь.

Дальше потянулось зеленое поле, для заброшенного слишком ухоженное. Да оно и не заброшенное: вон покосившаяся наблюдательная вышка торчит, на том краю еще две. Деревня где-то рядом должна быть. И точно – из-за рощицы выглядывал высокий частокол и выкрашенные синей краской церковные купола.

У ближайшей к дороге вышки горел костер, вокруг него сидело пять человек в серых от дорожной пыли плащах. Вооружены кое-как: двустволка, обрез, два арбалета, топоры, длинные ножи. Сразу видно – народ пришлый, а не крестьяне.

– Лед, пошли. – Григорий передал свой рюкзак Мельникову и зашагал через поле.

Пошли так пошли. Поставив сумку на дорогу, я поплелся за ним.

Люди у костра на нас никак не прореагировали, зато с вышки сразу же начал спускаться кряжистый мужчина лет сорока в обшитой посеребренными пластинками кожаной куртке. За спиной у него болтался длинный посох одной из первых моделей «свинцовых ос» – вещь, хоть и не особо скорострельная, зато крайне дальнобойная. На поясе широкий длинный тесак, на шее связка оберегов. Вот этот сразу видно – местный. Парень с оснащенным оптическим прицелом карабином так и остался прикрывать его сверху.

– Патруль, – неожиданно для меня представился Гриша и показал местному какие-то корочки. – Как у вас?

Стараясь не выдать своего удивления, я перевел взгляд на изрезанные охранными символами бревна вышки. Ишь ты, сколько всего понакрутили. Еще и на гвозди заклятые не поскупились.