Едва разминувшись с нашей телегой, мимо проехала бричка с двумя загоревшими до черноты охотниками. И когда только успели так поджариться? Не специально же на солнце вялились. Вон, сейчас камуфляжные панамы как надвинуты – лиц почти не разглядеть. Правду, видно, говорят: летом солнышко у нас дюже активное.

– Чего настреляли? – окликнули их с ехавшей за нами телеги.

– Синьков дюжину и сугробников трех. – Один из охотников похлопал по расстеленным позади шкурам с серовато-стальным мехом.

– Сугробников? Где нашли? – заинтересовался шкурами дородный купец.

– В берлоге тепленькими взяли.

– Сколько за шкуры хотите?

– По полторы сотни за каждую.

– Сколько?! – Одним словом купец прекрасно смог выразить свое недоумение изрядно завышенной ценой.

– Шкуры не порченые, в глаз били, – невозмутимо объяснил намотавший на руку вожжи охотник.

Купец, крякнув, спрыгнул в дорожную грязь, подошел к бричке и начал мять в руках шкуры. Мягкий и несвалявшийся по летнему времени мех серебром заструился в солнечных лучах. Это за выделку зимней шкуры мало какой умелец возьмется, а летом у сугробников мех шикарный. Только не найти их летом, лишь одиночки и остаются летовать. Стаи на север уходят.

– Какие-то шкуры у вас потертые, – вслух засомневался купец. – Больше девяноста не дам.

– Эта, может, и потертая, – не стал спорить охотник. – Самка потому что. Остальные нормальные. Если все возьмете – тридцатку скину.

– Ха! Три шкуры – это уже опт. Триста сорок пять за все.

– Не смешите мою лошадь! – возмутился показывавший купцу шкуры охотник и сдвинул панаму на затылок. – Скупщик в Форте без разговоров четыре сотни отвалит.

– До Форта еще ехать и ехать. А мои денежки – вот они.

– Бать, а бать, – почесал короткостриженый затылок Серега. – Приценись к синькам.

– Зачем еще?

– В том месяце Лигу на Базу пустили. Им продадим, бабы ж цены деньгам не знают.

– Нужны они им, – засомневался Михаил Григорьевич. – Да и стухнут…

– Не стухнут – зажарим и съедим, – загорелся Серега. – А бабам перья впарим. Мне Борька Ефимов – это тот, который с братками тусуется, – рассказывал, что на оперенье стрел лучше всего перья синьков подходят. О! Сестры не возьмут, через Борьку браткам сдадим.