Темнота.
Темнота тюремной камеры. Темнота пространства под лестницей. Темнота видит тебя. Темнота заползает под твою кожу, пробирается в мозг. Дневному свету кажется, что он видит, а темнота знает, что видит. Темнота — это то, что заполняет пустоту в твоей голове.
Я могла держаться темноты. Могла схватиться за неё, как никогда — за солнечный свет. Я могла обрисовать её, потому что помнила очень хорошо.
Я знала, каким будет на ощупь камень в моих руках, знала точную температуру воздуха, знала, как будут скрипеть попавшие в рот песчинки. И я знала в самой глубине моей души, что у меня нет выхода.
И там, в темноте своего разума, я закрыла дверь. Знакомый звук. Знакомое чувство. Лёгкое дуновение, которое ощутила кожа. Пустой, глухой звук сотряс до самых костей.
— Что ты делаешь? Где это?
Ториан Эразмус ощупью пробирался сквозь черноту, которую я победила. Я чувствовала, как он, спотыкаясь, неуверенно бредёт через мой ночной кошмар и пытается отыскать дверь, нашаривая её пальцами.
«Она заперта, Ториан. Ручки нет. Ничего нет».
Тогда я узнала, что Бьянка провела их. В конце она провела их всех.
Она была их контрольным образцом. Они манипулировали её спутником, желая посмотреть, как далеко могут заставить её зайти, но не могли оставить её в живых.
Поэтому она призвала меня. Именно поэтому. Она знала, что они втянут меня в это, что я попаду в сферу иллюзий и манипуляций. Она делала ставку на то, что я принесу с собой.
Она нарушила правила, и это стоило мне моего спутника. Но она нашла способ спасти нас.
И я подумала, что Мисао был самым хладнокровным манипулятором среди всех.
Я могла бы остаться в этом месте навсегда. И во время бодрствования, и во сне. Туда отправился мой рассудок. Я носила в себе эту темноту так, как носила собственную кожу. Я никогда не была способна бежать от неё. Не освобожусь и теперь.
— Что ты наделала?
— Я закрыла дверь, Ториан, и ты теперь заперт здесь со мной.
И он поверил. Ему пришлось поверить. Это воспоминание было сильнее и яснее, чем всё, что умел вызвать он. Я была обучена. А у него что? Всего лишь небольшая практика. Это была моя последняя реальность, и я запихнула её в его разум.
Я стала его спутницей. Голосом в его голове и зрением его внутреннего ока.
Я улыбнулась в темноте и прислушалась к звуку: Ториан Эразмус колотил в запертую дверь тюремной камеры.