— С легким паром, — подхватил Комар, налил сидр в еще одну посудину и кивнул на жаровню. — Бери, давай, горячее, пока не остыло.

— Благодарствую, сыне. — Священник прихватил себе горшочек и стал устраиваться за столом. Взгляд его остановился на усиленно питающейся Шелли. — О, я вижу, девушка себя уже лучше чувствует?

— Да, что насчет местной-то медицины? — повторил вопрос мой зам. Священник тоже заинтересовался, впрочем, не забывая воздавать должное еде.

— Сколько мы отсутствовали, часа три-четыре, — пожал я плечами. — За это время у меня на глазах мужик, помахав над ней руками, полностью вылечил бедро, срастил сломанную руку и затянул новой кожей разорванное плечо. Правда, новые мышцы на плече не вырастил, обещал сделать это через четыре дня. Как — не спрашивай. Результат сам видишь. Общая слабость, вот только жрать так хочет, что как только видит еду, про немощи тут же забывает.

— Не может быть, — помотал головой Стингер. — Не может сломанная со смещением лучевая кость полностью срастись меньше чем за десять дней.

Опровергая его слова, Шелли, уже покончившая со своим горшочком, лихо расчленяла приглянувшуюся мне птичку на составляющие, причем обеими руками. Правда, правой пока двигала довольно неловко, но то, что у нее еще утром была сломана кость, никто не сказал бы.

— Я тоже так думал. Однако здесь это оказалось возможным. Но, как я понял, стоит недешево, очень недешево. Да и о клятве Гиппократа местные лекари никогда не слышали… Пока маг деньги не увидел, даже смотреть ее не собирался. И взял отдельно — за посмотреть, отдельно — за полечить.

— Ну, это как у нас, — хохотнул Стингер. — А недешево — это сколько?

— Почти две тысячи таких монет, каких я вам выдал. Шелли уверяла, что на двадцать медяков тут можно очень неплохо отдохнуть.

— Это да, на двадцать медных тут дней двадцать можно жрать от пуза и не ограничивать себя в спиртном, — сказал мой зам. — Вот только как быстро их тут заработаешь…

— А ты уже и цены успел выяснить, — вопросительно поднял я бровь, одновременно стащив у тифлингессы кусочек птички. А то она уже половину тушки килограмма эдак на полтора смолотила. Девушка недовольно заворчала.

— Куда без этого, мы, каюсь, после бани с этим чучелом увлеклись и все горячее смолотили. Да и Потапыч поддержал, так что все равно все остыло бы. Ну мы и заказали повторить…

— Ты охренел, что ли? — Я попытался зарычать, но в достаточно уютной комнате за накрытым столом чувствовал себя на удивление хорошо, так что зарычать не получилось. Но я все же договорил: — А если бы насчитали, как за выжранный мини-бар в Турции?