— Вот оно как, — почесал в затылке Стингер. — А простые разумные, которые не маги?

— От расы зависит. Если без магического вмешательства и чистокровные… Эльфы — больше четырех тысяч смен живут, это точно, если их не убьют, конечно. Т’сареш тоже очень долго, но у них много нюансов, там от крови зависит, от того, как они обучаются и продвигаются внутри своей иерархии. Сложно, в общем, но по продолжительности сравнимо с эльфами. У гномов живут смен по сто двадцать — сто пятьдесят. Орки… Ну… теоретически — смен сорок — сорок пять, но орк, умерший от старости, рассматривается как чудо природы. С их характером и традициями гибнут в основном раньше. Люди… тут сложно сказать, я же говорила, что чистокровных почти не осталось, а сколько живут ваши под т’сареш, я не знаю. А так все зависит от того, какие расы намешаны, но в среднем смен по шестьдесят.

— Это же сколько Гарху-то? — спросил Комар. — Мне по разговору казалось, что ему больше шестидесяти…

— Гарху уже за восемьдесят, и умирать он пока не собирается, — улыбнулась Шелли.

— Ты же сказала, что они по сорок живут…

— Так это без вмешательства магии. А Гарх для орка весьма богат.

— У вас маги могут продлять жизнь? — поразился отец Яков.

— Ну да, так же, как и себе, — пожала плечами Шелли. — Не со всеми расами это работает, нам, тифлингам, например, не подходит, но с орками и людьми — запросто, с гномами вроде тоже, но там какие-то сложности. Я не знаю вообще-то.

— И сколько раз такое можно проделывать?

— Да пока не надоест или деньги не кончатся…

— Здесь и это за деньги? — А вот теперь священник выглядел уже возмущенным. Я наступил ему под столом на ногу и постарался скорчить угрожающую рожу, так, чтобы тифлингесса не заметила. Вроде удалось…

— А как же, — кивнула Шелли. — Это же вроде лечения болезни. Но не так сложно… Я только в общих чертах представляю, как это работает, там вроде как просто энергию в тело накачивают и восстанавливают ткани, которые разрушаются от старости. Но энергии нужно очень много и стоит это соответственно весьма дорого. Ну… для людей обычно десять золотых за двадцать смен.

— Десять золотых — это много? — спросил Стингер.

— Очень, — кивнула девушка. — Мы с этого каравана чистыми на двоих с папой заработали бы около пяти золотых. Но сейчас очень далеко ходили, больше двух сезонов в дороге. Обычно зарабатывали меньше, но и ходили поближе.

Я в очередной раз поперхнулся, прикинув, сколько денег девушка на нас потратила. Стингера, похоже, обуревали подобные мысли.

— Это получается, ты уже на нас потратила где-то тридцать смен жизни, — задумчиво спросил мой зам, пихнув Комара в бок и протянув ему свою пустую кружку.