Он повалялся еще немного. Слух у Хмурова был, дай Бог каждому. Сквозь закрытую дверь, он слышал, как на кухне нарезали хлеб. Все, кроме него, были на ногах. Надо было вставать.

Он поднялся с кровати, оделся и пошел на кухню.

— Привет, жаворонки! — Он встал в дверном проеме.

— Пливет, соня! — Маша подбежала к нему. — Ты спал как мелтвый. Я, даже, послушала, дышишь ты или не дышишь. А ты меня не слышал. А Сележка мне кулак показал. А я ему показала язык. Не будет задаваться.

— Он же любя.

— А я, что, дула? Я тоже любя!

— Ах ты, моя радость. — Хмурый присел и обнял ее. — Чем кормить будешь?

— Чаем и бутелблодами с колбасой.

— Ну? У меня уже слюнки потекли. Я пойду в тир с Сережей. Ты с нами пойдешь?

— Нет. Там глохот стоит. А мне еще посуду мыть надо.

— А, ну да. Ты же хозяйка.

Маша кивнула головой и пошла к столу раскладывать бутерброды по тарелкам. Хмурый посмотрел на Свету. Та улыбалась.

Они завтракали не торопясь. Было ощущение домашнего уюта и рушить это ощущение не было никакого желания. Маша подкладывала Хмурому бутерброды и при этом смешно подмигивала. Все старались скрыть улыбки.

Наевшись до отвала, мужчины встали из-за стола и поблагодарили хозяек. Маша сияла от счастья.

Когда они пошли в комнату, Хмурый услышал, как Маша спросила Свету.

— Как ты думаешь? Хмулый наелся?

— Да! Ты его хорошо накормила! Молодец!

Когда Хмурый с Сережей пришли в бар, их уже ждали Боров с Пронырой. Лис остался у Светы. Абориген где-то общался. А эти двое еще не обросли друзьями. Бармен считал это временным явлением. Застолье перед выбросом подружит их со всеми. Хлеб да соль с одного стола всегда сближает. Конечно же разговор идет о восточных славянах. Все остальные народы, похоже забыли об этом. В некоторых странах вас могут накормить и напоить, а когда вы пойдете домой, то сдадут вас полиции. Или напоят, накормят, спать уложат, а утром проснешься в яме с рабским ошейником. Конечно и у русских бывает такое. В семье не без урода. Но в целом, русский не будет есть с врагом за одним столом, если, конечно, не хочет с ним примириться. Или прогонит, или сам уйдет, или морду набьет. Но если поели и выпили, да еще и пообщались, то считай как братья.

Бармен оставил почти пустой бар на попечение девушек, которые согласились у него работать, и повел сталкеров и Сережу в тир.