Их, под общий хохот, поставили на ноги.

— Хму-у-улы-ы-ый!

Он резко развернулся. Маша, расталкивая всех руками, сломя голову, летела к нему на встречу. Он поймал ее, подбросил и прижал к себе. Маша крепко обняла его за шею и, по детски, чмокнула в небритую щеку.

— Ну как ты без меня? Не обижают?

— Нет. Не обижают. А ты как без меня?

Стоявший рядом Лис зашелся хохотом.

— Правильно Маша! Пусть отчитывается. А то шляется не пойми где. — Он наклонился к ней и тихо спросил. — А ты не знаешь, где Света?

— Она сзади тебя, дядя Лис. — Маша захихикала в ладошку. — Целоваться с тобой будет. Ну повелнись, не бойся.

Лис покраснел как рак и стал медленно поворачиваться. Света тоже стояла красная. Когда Лис повернулся к ней лицом, она махнула рукой и бросилась ему на шею. Так они и стояли, обнявшись, пока шутки сталкеров не стали подходить к опасной черте.

Проныра, Боров и Абориген помогали бывшим пленницам спрыгивать с вертолета.

— Ого! Да это Боров! — Сквозь толпу протискивался Батя.

Боров повернулся к нему и застыл, настороженно глядя. Когда-то, казалось, что это было в прошлой жизни, они были врагами. Прошло всего несколько дней, а взгляды Борова поменялись резко. Резче не бывает. Но Бате об этом было невдомек. Он же не мог сканировать мозг.

— Здорово, Батя! — Боров протянул руку подошедшему сталкеру.

— Здоровее видали. — Батя внимательно смотрел на Борова, словно решая, как быть.

Сталкеры окружили их, освободив немного места. Боров стоял с протянутой рукой, а Батя буравил его взглядом. Потом он перевел свой взгляд на Хмурова, внимательно смотревшего на них и снова на Борова.

— Ну что? Ёперный театр? Вот и встретились.

— Да, уж, Батя! Встретились.

— А ты, значит у Хмурова теперь?

— Да, у Хмурова.

— Тоже освобождал? — Он кивнул головой в сторону стоявших около вертолета девушек.