– Но, я не могу, мне запрещено. Всему моему роду запрещено заниматься магией.

– Ничего страшного, – сказал Гнивер, – я улажу это с Лисваном. Он не будет против.

– Но, но… – глаза Лиситы наполнились слезами. – Мне всю жизнь, с самого детства твердили, что я не могу, не имею права заниматься магией.

– Теперь имеешь. И нам с дедом кажется, что из тебя получиться очень хорошая магиня.

– Я не смогу! – крикнула Лисита и выбежала из комнаты.

– Ничего, все пройдет и уладится, – пробормотал Руткер.

– Я пойду, успокою ее, – поднялась Ольвильда.

– Да, расскажи ей, что магия, это не так уж страшно, – подсказал Гнивер.

– Я лучше тебя знаю, как успокоить женщину, – полуобернувшись, ответила Ольвильда.

Когда за женщинами закрылась дверь, Катан тихо сказал:

– Бедняжка всегда тяжело переживала, когда что-то ей напоминало о том, что ей нельзя заниматься магией. Хотя виду и не подавала.

– Ничего, она не глупая девочка, и быстро придет в себя, а когда появятся первые успехи, то все сомнения отпадут сами собой, – сказал Руткер.

Гартош заинтересовался:

– Думаешь, ее обязательно ждет успех?

– Даже не сомневаюсь в этом. И ты, как муж, должен был в первую очередь заметить способности жены.

– Какие такие способности? – удивился Гартош.

– А как она тебе головную боль сняла?

– Это простой лечебный массаж.

– Ага, двумя движениями она успокоила твою башку, и это после магического зондажа. Хотел бы я, чтобы в наших лазаретах было побольше таких способных массажисток. К тому же, – Руткер назидательно поднял палец, – не нужно забывать из какого она рода, кем ей приходится княгиня Алинейская.

– А может не зря два наших рода пересеклись? – спросил Катан, пока младший брат переваривал услышанное о жене.